Магия забытых богов. Связь

— За что? — выпалила я.

— За то, что не ненавидишь меня, — добавил он и, наконец, отпустил мою руку.

Смущённая и сбитая с толку, я открыла дверцу кареты:

— До встречи, Эрион, — произнесла я и отвернулась, чтобы не видеть улыбки, что так совершенно выглядела на его лице. Я хотела забыть её навсегда. Но могла ли?

* * *

Кристофер

Я не знал, что сказал Эрион на прощанье Ивилире, но в карету она села бледная и напряжённая. Я не трогал её, зная, что она всё равно не разделит со мной того, что происходит. Эрион был запретной темой, да и я не стремился развивать её. Внутри разлилось незнакомое мне чувство ревности. Но я утешал себя тем, что нас ждёт время время, когда будем только мы. И я уж постараюсь, чтобы она запомнила эту поездку.

Чем ближе мы подъезжали к порталу, тем тревожнее мне становилось. Казалось, я упускаю что‐то важное. Мысли крутились вокруг слов богини Астеры, пока я не осознал — если и был хоть какой-то шанс на отношения с Ивилирой, она должна знать, что я больше не превращусь в бесчувственное чудовище. Я посмотрел на Ивилиру, которая наблюдала за пейзажем через окно, и окликнул её:

— Ивилира, я бы хотел кое-что рассказать тебе.

Она отвернулась от окна и настороженно посмотрела на меня своими выразительными карими глазами:

— Что-то по поводу Летнего королевства?

Я покачал головой:

— Это по поводу моего разговора с богиней Астерой. Я кое-что скрыл от тебя, но теперь считаю, что зря — она избавила меня от проклятия холода.

На лице Ивилиры промелькнуло удивление, которое сменилось растерянностью и недоверием. Она поджала губы и спросила:

— Так почему сейчас говоришь? — Видимо, её уязвило, что я не всё рассказал ей сразу. Но ведь и она не была со мной полностью откровенна, в этом я не сомневался.

— Мне казалось это чем-то очень личным. Но я понял, что это касается тех людей, что мне дороги.

Взгляд Ивилиры после моих слов стал теплее:

— Если быть честной, меня до сих пор бросает в дрожь, когда вспоминаю, каким ты был без чувств. Я не понимала и даже боялась этого человека. Мне радостно, что больше никогда не увижу его в тебе. Ты нравишься мне таким, как сейчас. И я бы не хотела терять друга.

Я упустил слово «друг» и зацепился за «нравишься»:

— Я нравлюсь тебе? — Подался вперёд, сузив глаза.

Ивилира наклонилась ко мне. Её губы лукаво изогнулись в улыбку:

— Кто знает. Вдруг в Летнем королевстве ты раскроешься с новой стороны?

Сердце забилось быстрее от близости Ивилиры, а мысли начали путаться. Пытаясь скрыть своё состояние и боясь спугнуть напором, я шутливо спросил:

— Значит, у меня есть надежда?

Ивилира поняла всё по-своему:

— Надежда… Какое хорошее слово. Сейчас лишь она способна помочь не сдаваться и идти по нашему пути не оглядываясь.

Чувствуя, что мысли Ивилиры унеслись куда-то далеко, я оставил флирт для более подходящего случая. Сжав её ладонь, я произнёс:

— Она у нас есть. И мы справимся.

Карета остановилась возле деревни, обслуживающей портал. Пока нас вели через неё, я то и дело поглядывал на Ивилиру — она казалась более собранной и радостной, расспрашивала про Летнее королевство. Хотелось надеялся, что её состояние каким-то образом связано с нашим разговором.

Мои ощущения были иными: с каждым шагом становилось всё тяжелее. Я возвращался в дом, который одновременно считал и своей клеткой. Так долго стремился уехать оттуда, чтобы теперь вновь добровольно вернуться. Было страшно, что король Дерэнт, узнав про магию богов, не позволит мне проходить испытания. От него всего можно ожидать. Всегда было сложно понять, когда он принимал решения как король, а когда — как мой отец. Он имел право на оба варианта, но второго мне хотелось бы избежать.

Возле портала нас долго досматривали, прежде чем позволить пройти. Я увидел волнение на лице Ивилиры и поспешил взять её за руку:

— Готова?

Она кивнула и улыбнулась, а я ощутил, как магия богов нетерпеливо танцевала вокруг нас, словно предчувствуя что-то увлекательное.

Эпилог

С самого утра Феда не покидало тревожное чувство. Может, дело в козах, что противились походу на дальние пастбища, где росла самая сочная трава. А может, безмолвие гор ощущалось сегодня как-то особенно давяще. Фед научился понимать природу вокруг себя, но последние несколько лет с ней творилось что-то странное. Резкое потепление среди зимы, похолодание летом — всё это не укладывалось в рамки обыденной жизни, к которой он так привык.

Фед стряхнул с себя лишние мысли, погрузившись в привычные дела. Поздоровавшись с соседом, что жил на краю деревни, он отправился по узкой тропе в горы, подгоняя дюжину своих коз. Чем выше он поднимался, тем прохладнее становилось, и Фед посильнее закутался в полушубок.

Дойдя до нужного пастбища, он ощутил внутреннее торжество: Фед всегда чувствовал это, когда побеждал обстоятельства, мешавшие ему. Сейчас он в прямом смысле был над ними. Выше него находились лишь снежные вершины, что испокон веков нависали над большой деревней, расположившейся у их подножия.