Магия зеркальных отражений

– Ты бы не кормил меня баснями о каких-то там «эффектах». Расскажи-ка мне лучше, о вашем Зеркале Козырева. – опрокидывая очередную рюмку водки, попросил я заплетающимся голосом.

– Расскажу, дружище, обязательно расскажу. Но вначале я бы хотел поведать тебе о своей глобальной мечте. Мечте всей моей жизни. Когда у меня будет достаточно денег… Нет, не так. Когда я превращусь в олигарха, и моё имя будет значиться в первых списках журнала Forbes, я собираюсь вернуть нашу молодость…

– Во как! – присвистнул я в удивлении.

– Нет-нет, ты неправильно меня понял. – поспешил с пояснениями Колесников. – Не в смысле возврата нашей юности, нашего беззаботного семнадцатилетия. Я собираюсь воссоздать былой образ нашей улицы, наших дворов, парков… Содрать с наших домов всю рекламу; разнести к едрени-фени всевозможные нагромождения коммерческих пристроек, разогнать наркоманскую гопоту от наших подъездов… Короче, всё должно быть, как прежде. Примерно так, как мы помним тот, наш район…

– К чему тебе всё это? – поинтересовался я, вовсе не разделяя восторгов своего собеседника.

– Иван, ты только представь. Возвращаешься ты из той же Германии в Омск, и будто бы попадаешь не только на Родину, но и в свою молодость. Никаких домофонов и кодовых замков на подъездах… Иномаркам на нашу территорию въезд будет так же, категорически запрещён. Можно ввести в обиход советские рубли и цены, действующие лишь в нашем районе и только для наших же граждан. Назад в Советский Союз – мечта, едва ли, не большей части нынешних россиян!

Как известно, наших друзей-одноклассников разбросало нынче чуть ли не по всему свету, и ты прикинь, как всем им будет приятно, вернувшись на свою малую Родину, вновь завалиться в кафе «Чайка» (которое было ликвидировано в годы сухого закона), да заказать там коктейль нашей молодости за восемьдесят копеек.

А если честно, Иван… Я дико ностальгирую по тем временам. Мне искренне жаль того, что они безвозвратно канули в небытие.

Вспоминая тот диалог, состоявшийся где-то на окраине Москвы, признаться, я искренне сожалею о том, что не придал словам Колесникова какого-либо значения, не в полной мере оценил Андреевских душевных переживаний, которые, собственно, и вылились в его идиотскую мечту, описанную им чуть выше. Меж тем, именно эти самые откровения Колесникова, сыграют весьма важную, если не сказать роковую роль в последующих событиях моей жизни.