Магия звезд

— Энн. Ты личность сильная и честная, — доктор Майерс закрыл свой блокнот и посмотрел на девушку. — Ты ведь и сама понимаешь, что проблема не в ком-то. Давай мы попробуем не думать о других. Если мы рассадим тараканов в твоей голове по полкам, то и жизнь изменится. Ты так не думаешь?

— С моей головой всё в порядке. Со своей жизнью я разберусь сама, — Энн замолчала, отвернувшись к окну.

— Хорошо, давай поговорим в следующий раз. Возможно, потихоньку мы найдём нужный путь.

Девушка ничего не сказала. Встала, молча вышла из кабинета, добралась до своей палаты и свернулась калачиком на кровати, пытаясь переварить всё то, что свинцовым осадком поднялось со дна её памяти.

Глава 22

— Что скажешь, Патрик? — Шеннон сидел в кабинете друга и нервно барабанил пальцами по столу.

— Что я могу тебе сказать? — Патрик задумчиво покрутил в руках механический карандаш. — Десять дней — не срок, чтобы делать выводы. От наркотиков и алкоголя мы кровь почти очистили, осталась пара курсов перегонки, а вот с головой…

— Говори, как есть, — Шеннон настороженно посмотрел на друга.

— Тебе нет смысла утопать в многообразии медицинских терминов, Шенн, — отмахнулся Патрик. — Там всё сложно. Необратимо сложно.

— Но ведь сейчас ситуация намного лучше, разве нет?

— Шеннон, у неё серьёзные нарушения. Да, она сейчас стала спокойней, охотно идёт на контакт, выполняет все предписания. Продержать ещё месяцок и на выписку, но…

— Но? — Шеннон ощутил во рту тошнотворную сладость.

— Не знаю, — мужчина поставил локти на стол и упёрся подбородком в ладони. — Это не похоже на выздоровление. В её случае такие перемены как раз говорят об обратном.

— Пожалуйста, друг… — голос Шеннона сорвался на шёпот. — Расскажи мне всё. Просто или сложно, я решу сам… Я должен знать.

— Ты ведь не отстанешь, — вздохнул Патрик.

— Ты хорошо меня знаешь.

— Что ж… — мужчина открыл блокнот, пролистал последние страницы и снова вздохнул. — После нашего с Энн первого, и самого честного, разговора, невооружённым взглядом я смог определить несколько ключевых проблем. Затем мы сделали некоторые тесты, МРТ и ещё парочку инновационных исследований.

— Продолжай, — Шеннон стиснул зубы, сверля друга взглядом.

— Поначалу мы думали, что у неё псевдошизофрения. Все симптомы были налицо. И депрессия, и тяжёлые истерические реакции, и яркое сексуальное расстройство… — Патрик встал и подошёл к окну, всматриваясь в небо. — Но, понаблюдав некоторое время, я понял, что всё намного сложнее. И последнее МРТ показало характерные изменения в головном мозге. Благодаря исследованиям проявилась онейрофрения*, что и провоцировало пугающие Энн галлюцинации. Плюс…

— Господи… — Шеннон схватился за голову и затих.

— Плюс, — продолжил Патрик, — при разговоре Энн упомянула о том, что порой неадекватно воспринимает свои части тела. То голова большая, то руки и ноги слишком длинные. Это очень похоже на деперсонализационный синдром**. Ну и шизофрения, прогрессирующая… Вот такой букет…

— Бред какой-то… — тихо спросил Шеннон. — Энн никогда не говорила.

— Она никому не говорила и не скажет, — заверил врач. — Убеждает всех и себя, что здорова, а шиза — просто следствие её творческой натуры и наркоты.

— Так и есть?

— Шеннон, не будь ребёнком, — мужчина вернулся за стол. — Состояние Энн спровоцировали две причины: генетика и она сама. Мы подняли документы, сделали запрос в органы. Родители Энн тоже имели проблемы с наркотиками. У матери была диагностирована шизофрения. Энн родилась недоношенной, долго была под наблюдением как ребёнок с задержкой в развитии. В шесть лет у неё обнаружили отклонения и предположили вялотекущую шизофрению. Родители покончили с собой.

— Стоп! — воскликнул Шеннон. — Они же разбились!

— Да, предварительно оставив предсмертную записку. Не знаю, был ли отец Энн в курсе планов матери, но он не слезал с иглы, поэтому, скорее всего, не успел ничего понять. Её тётка рассказала мне, что произошло. Самой Энн, разумеется, никто правды не рассказывал. Тётка получила свою выгоду в виде пособия, а потом вышвырнула девочку из дома. Та, конечно, и сама была хороша. Приводы в полицию за хулиганство, проверки органов опеки из-за того, что кто-то анонимно позвонил на горячую линию. Она ненавидела тётку, а та считала её занозой в заднице.

— Мрак… — Шеннон закрыл лицо ладонями. — Грёбанный мрак…

— Да уж…

— Мы ведь сделаем всё возможное, Патрик⁈ — спросил Шеннон с надеждой в голосе.