Магинариум

— "Проходы обычно ведут куда-то. А ты посередине развалин. Я бы ещё понял, если бы ты была на краю этих развалин или вокруг тебя были бы развалины коридоров", — осторожно заметил Мрачноглаз.

— "А твой костяной котелок варит. Он действительно варит, я это гарантирую. Я, кажется, могу считывать когнитивные функции органиков. Хм, выходит, я могу находить старую информацию о себе… Значит, я могу и заблуждаться, как какой-нибудь органик? Как неловко-то".

— "Когтивные что?" — парень и раньше понимал только треть того, что думала арка, но “когтивные функции” — это уже слишком. У всего есть предел, особенно у наборов звуков. Мысленных наборов звуков.

— "Когнитивные”. — Поправила его арка. — “Слова у тебя в голове. "Я хочу есть", "моя несовершенная органическая материя требует постоянного внимания", "надо найти самку" — такого рода органические штуки. Ты лучше меня знаешь, уверена".

Мрачноглаз не знал, что такое "самка", но интуитивно осознал и слегка разозлился. Да и "органики" звучало как-то снисходительно. "Ох уж эти органики, но что ещё можно было ожидать от этих органиков? Ты — органик, ха-ха-ха!” Обычно Мрачноглаз более спокоен и вдумчив. Он часто спрашивает себя, нужна ли ему текущая эмоция, и часто ответ бывает “нет”, но к оскорблениям, даже не от живого существа, а от части старой рухляди, он не был готов.

— "И зачем какой-то двери читать мысли?" — спросил парень, только чтобы назвать арку дверью. Он никогда не видел дверей, только слышал о них из рассказов, но всем должно быть обидно, когда их называют не тем, чем они являются. Это ведь так оскорбления работают?

— "Если… если не будет мыслей… то нужно поднимать тревогу", — удивленно, от того, что это всплывает в памяти, подумала арка. Оскорбление дверью она проигнорировала. — "Вот ты ничего. Всякие мысли так и роятся в твоей мясной верхушке. Столько энергии твоего организма тратится, уже давно мог бы подойти к этой Крушиле…"

— "Эй! Я впускал тебя в мою голову не для того, чтобы ты читала мои мысли!" — Мрачноглаз яростно поправил свой венок, надетый на него Хохотуном некоторое время назад.

— "Но что там ещё делать?"

— Дым. Они готовят без нас, Мрачник! — Хохотун разозлено растолкал своего няньку.

— Успокойся, Хохот. Мясо с нами, что они там могут готовить? К тому же дым чёрный, явно готовка испорчена. Хм, знаешь что? Давай всё же проверим, что такое так сильно дымит в нашем доме…

— "Эй, узнай побольше про эль…" — арка не успела домыслить, как её собеседник убрал голову из-под неё.

Что это, если не готовка? Пожар? И зачем арке знать про эль? Что это вообще такое? Действительно, его мысли были как роевики. Он шли домой намного быстрее, не отвлекаясь на разговоры и скаканье по кочкам. Даже Мясо спешил, словно чувствую настроение людей.

На входе их встретил Первой, сменивший Первака, своего близнеца. Горе-страж сидел на земле и перевязывал свою раненую руку:

— Эти колдовские сыны прошли в деревню. На вашем месте я бы…

Мрачноглаз оставил с ним своих подопечных и быстрым шагом направился к источнику дыма. Горело грибохранилище, рядом восемь новых людей спорили с Купчихой. Выглядела толпа грязным сбродом, который выбирал своего главного по количеству грязи на теле. Их лидер, грязнолицый, со слипшимися от пота сосульками редеющих волос, что-то кричал.

Внезапно трое чужаков, стоящих рядом с ним, выхватили своё оружие и начали им яростно размахивать в воздухе. На землю рядом с ними упал отбитый деревянный кинжал.

— Это наша фраза, — сказал отец Мрачноглаза Волки, доставая другой кинжал из-под рубашки. — "Ценности или жизнь" говорил мой прадед, когда грабил ваших прабабушек.

Ушедшие за оружием деревенские начали собираться вокруг него.

— Похоже, мы теперь не крестьяне, — Волки посмотрел на горящий сарай, — а снова бандитский клан, — у него были всклокоченные чёрные волосы и недельная щетина. В тот момент он выглядел грозно.

Мрачник достал пращу и уже прицеливался в главаря вторженцев, когда его боевую руку перехватил Мамаша.