Магиня для эмиссара

По порядку было так. Один лебезил, а другой вёл себя важно, слова не произносил, а ронял, как брошенные нищему от щедрот монеты. Первый, заискивая, называл второго «высоко…» — тут Винта запуталась. То ли «…превосходительством», то ли «…благородием». Что-то длинное. И имя было — Фы…, Фе… — какое-то чудное, затейливое. Винта такого раньше не слышала. Но «Ф» там точно было.

Рейн тоже задумался, потом пожал плечами.

Сначала девочка не поняла, что речь идёт о поставке девушек в Симиру. Их — похохатывая, словно хорошо пошутили, — называли «розы Сафрины», или просто «наши розочки». А потом, когда речь зашла о «непокорных — секите, но так, чтоб шрамов не осталось. Или привяжите к кровати на денёк и отдайте экипажу — а остальных смотреть заставьте», до Винты дошло. Ещё упоминался какой-то ньер Ке… Кей… — во! — Кейрист, который опасен и которого надо убрать вместе с семьей.

— Пропавший агент, — вслух вздохнул муж.

Договорились до того, что следующий перевод денег — пятьдесят тысяч соленов — подобострастный тип пообещал отправить через «Банк корабелов Равсела» не позднее конца мая. Название банка Винта запомнила, потому что именно в нём мама хранила их небольшие сбережения.

Под конец тот, который важный, пообещал безопасность и бездействие со стороны властей и сказал, что завтра покинет Сафрину, мол, надоел ему этот дождливый захолустный городишко. Второй кивал и поддакивал.

— Итак, у нас есть название банка, через который шли переводы, и часть имени. Винта, ты молодец! Повтори, как назывался постоялый двор? «Счастливая волна»? А точную дату помнишь? Нет? Жаль. Ну ничего, сейчас дам команду проверить журнал постояльцев за весну.

А ещё Винта выдала целый список тех, кто высматривал, выслеживал, хватал девушек. Ловцов. С описаниями, прозвищами, даже адресами. Это было здорово. Только меня слегка царапнуло, что Винта испытывала явное удовлетворение от свершающейся мести — щёки раскраснелись, глаза горели, ноздри раздувались. Кстати, имя Воблы прозвучало тоже. Понять можно. Похоже, потерявшей мать девочке, которая пряталась и тряслась от страха день за днём, месяц за месяцем, было необходимо почувствовать себя снова сильной, уверенной. Победительницей.

Качнула головой — может, мне просто кажется, что она слишком наслаждается возможностью отплатить? Это взрослые привыкли держать эмоции в узде. А у детей всё выплёскивается…

Ведь Винта не злая. Об осиротевших котятах заботилась. Купила молоко для них на последние деньги. Это — поступок доброй души. Так что, наверное, зря я беспокоюсь. Меня же не тревожит то, что Рейн мстит за отца? Правда, муж делает это молча, с непроницаемым лицом, а не шипит, как закипающий чайник. Но он взрослый. А Винта ещё ребёнок. И мстить за неё и её маму некому. Всё справедливо.

Отправив Винту доедать пирожки, Холт пробежал глазами исписанный лист.

— Сейчас отойду на пару часов. Не волнуйся. Обед принесут, я распорядился, охрана у дверей стоит. Это, — помахал листом, — отдам своим людям. А журнал из трактира хочу просмотреть сам, может, увижу знакомые имена. Эх, жаль, ты сейчас не можешь делать копии записей, как в Салерано.

Шагнул к двери. Обернулся:

— Сказать мне на прощанье ничего не хочешь?

Кивнула:

— Хочу. Если будет непонятно по датам, смотри, кто занимал лучшие комнаты и требовал больше всего дополнительных услуг.

Холт кивнул в ответ. Лицо казалось нейтральным.

Только когда он закрыл дверь снаружи, до меня дошло — ему не нужен был совет. Он хотел, чтобы я с ним попрощалась, поцеловала и попросила вернуться быстрее. А я вместо этого… Ох, ну я и дура!

Пока я купала Соль, Винта стояла на подхвате с полотенцем и преданно ела меня глазами. Наконец, она не выдержала:

— Тё… ой, ньера Сита, можно я спрошу?

— Спрашивай, — улыбнулась я.

Винта сглотнула. Открыла рот, закрыла. Похоже, вопрос был для неё очень важен.

— Вы с ньером Холтом ищете того, кто всё это сделал, да? Того, из-за кого пропала моя мама? Можно, я с вами?

Я покачала головой:

— Винта, ты — будущий маг. И в том возрасте, когда нужно учиться, а не думать о мести. Я могу — и хочу — отправить тебя к ньеру, который научил меня всему, что я знаю. Он стал моим наставником, когда я тоже осталась без мамы, а тётя не могла меня содержать и не была в состоянии со мной справиться. Его зовут ньер Рассел лен Дилэнси, он преподаватель магической семинарии в городе Виэния. Поверь, он — хороший человек и замечательный педагог. Я, — улыбнулась, — надеюсь однажды вернуться к нему сама, в аспирантуру.

Винта смотрела на меня отчаянными глазами. Нижняя губа задрожала.

— Не отсылайте меня! Я не хочу… Я хочу с вами. А если вы не можете меня содержать, я сама смогу прокормиться, честное слово! Только не прогоняйте меня!

— Мышка, — можно я буду звать тебя так? — Мышка… Тебя никто не прогоняет. Но там, куда мы едем, может оказаться опасно. Сама я ехать должна. А вот девочке, ребёнку, там не место. Ты уже и так много пережила.