Магиня для эмиссара

На лицо мужа, когда тот увидел вышедших из-под кровати двух абсолютно одинаковых толстых полосатых зверюг с гордо задранными хвостами, стоило посмотреть. Шагающие бок о бок в ногу кошки обернулись, свернув, как на шарнирах, головы на спину, радостно зубасто заулыбались и даже дружно помахали выросшими из спин пятыми лапами.

— Справа — Ссэнасс. Слева — Аншшша, — прокомментировала я. — А ты ещё говоришь, у тебя что-то не в порядке.

— Ка-ак?

— Так. Оказалось, что ларры состоят из молока и магии, — улыбнулась я.

Холт привычно фыркнул и вытянулся на спине, закинув руки за голову. Потом покосился в мою сторону:

— Так и будешь сидеть в кресле?

— Рубашку снять?

— Пока оставь.

Ну вот… но хоть больше не прогоняет.

* * *

Через два дня мы уезжали из Паэньи. Брайт остался — ему предстояло координировать действия приплывших в гости эскадр и проводящих учения невдалеке драгун. Потом он вместе с невестой собирался вернуться прямо в столицу. А нас ждал следующий город — лежащая на восточном берегу Сафрина.

Два последних сюрприза я получила в день отъезда. Первый — когда мы вернулись с завтрака в комнату, на кровати меня ждала точная копия моего испорченного платья с жёлтыми цветами фрезии. Муж улыбнулся:

— Мне оно слишком нравилось. И я не был уверен, что в другом городе мы найдем такую ткань.

Второй сюрприз преподнесла Ссэнасс.

Закончив последний завтрак, ларры переглянулись и уставились на меня круглыми глазищами. А потом спросили хором:

— Возьмешшшь сссебе кошшшку?

Ох! Я о таком и не мечтала! Конечно, возьму!

— Кормить будешшшь?

А куда ж я денусь?

Оказалось, ехать со мной, то есть стать моей ларрой хочет Ссэнасс, сроднившаяся с моим молоком и магией. А Аншшша останется жить в доме Лена. Она пока молодая, неопытная. Вот пусть следит за порядком и учится.

В результате отъезд отложился на час. Я бегала по дому, искала тару, пригодную для комфортной транспортировки ларр. В итоге на кухне нашлась корзина с крышкой, почти такая же, как та, в которой предстояло ехать Соль. Я сложила туда запасные пелёнки, байковое одеяло — а на деле устроила мягкое гнездо для Ссэнасс.

А потом собрала Лена с домочадцами и объяснила, что в их доме живёт ларра. Которая только при нас помогала несколько раз — нашла банку с мышьяком, отыскала по следу хозяек в лабиринте, наконец, закрыла собой Рейна. Аншшша продемонстрировала своё существование, заставив зазвенеть подвесками люстру и уронив с полки толстенный том «О сверхъестественном». Лен, Эли и Сани впечатлились и поклялись, что сами будут следить, чтобы впредь Мариза не забывала ставить ежедневно блюдце с молоком под комод. Я хмыкнула — при такой частоте кормлений Аншшша скоро станет ходить на шести лапах…

Провожали нас все вместе.

Только жаль, что я так и не побывала в ботаническом саду.

Но мы же приедем сюда на свадьбу Эли и Винарта?

Часть третья САФРИНА Пропавшие розы

Глава 1

«Дикая свинья» звучит гораздо благороднее, чем просто «свинья».

Е. Лец

Похоже, тягу к путешествиям и к перемене мест, я удовлетворила надолго. И не только я…

Ссэнасс в карете нервничала и всё время порывалась перебраться из корзинки в единственное место, где она чувствовала себя относительно спокойно, — на мои колени. Поместилась бы — так попробовала бы влезть за пазуху. Правда, по вечерам, когда мы останавливались на очередном постоялом дворе, неугомонная ларра оживала и шла исследовать окрестности. То есть уходила в ближайшую стену и пропадала до утра. Наверное, искала родственников. Или просто изучала всё вокруг, как это любят делать кошки.

Соль — умница у меня дочка! — большую часть времени тихо сопела в корзинке, невзирая на то, едет карета или стоит на месте. Правда, мой активный и вёрткий ребёнок научился выкручиваться и выпутываться из пелёнок. После одного случая, переросшего в экологическую катастрофу, я стала закреплять зачарованный подгузник у неё на талии, как штаны. А с пелёнками пусть делает что хочет. Ей виднее. А ещё, похоже, она уже скоро начнёт держать головку. И взгляд стал совсем другим — сфокусированным, осмысленным. И я, и Рейн подолгу держали дочку на руках и разговаривали. Не знаю, рано или нет начинать учить словам, — но я начала, получая в ответ осмысленные «агу» и «уа».

Но вот Рейн меня напрягал. Часть дня он ехал со мной, часть скакал верхом рядом на одном из заводных коней. Я нехорошо завидовала — мне тоже хотелось размяться, но ездила я так себе. Да и ребёнка с ларрой не бросишь. Но дело было не в верховой езде… Холт словно ушёл в себя. Как и в наше первое путешествие, он часами молчал, глядя в окно. Я понимала, что его подавленное настроение относится не ко мне… но возникла иррациональная обида. Почему он молчит? Если мы — это действительно мы, а не я и он — то обсудить то, что его тревожило, должны вместе. А получилось, что он решил всё сам, за нас двоих.