Магиня

— И меч отберем, и задницу надерем, и в угол поставим! — я постарался улыбнуться ей как можно естественнее, хотя внутри будто затаилась испуганная рысь, вцепившись всеми четырьмя лапами в мои бедные кишки.

Ничего хорошего из затеи с автоматом получиться не могло, и Николаю, видимо, пришла в голову та же мысль, потому что всю недолгую дорогу до парка он выжимал из потрепанной служебной «ауди» последние соки. Если я прав, то Олег принял вполне определенное решение. Но почему?!.. Или он раньше нас узнал правду про своего двойника? Но от кого?.. И почему ни разу не обмолвился об этом? И отказался проверять мой второй сон? Значит, уже тогда догадывался?..

Я почувствовал, что голова начинает распухать от вопросов, и, с усилием встряхнувшись, повернулся к притихшему на заднем сиденье Вольскому.

— Слушайте, господин ученый, как по-вашему, что должно произойти с психомом в случае гибели матрицы?

— По нашим данным, — с готовностью, граничащей с подобострастием, отозвался тот, — они должны очень быстро распадаться, поскольку исчезает их психоэмоциональная подпитка.

— К чему ты клонишь? — покосился на меня Николай.

— Просто опасаюсь, как бы наш Ланселот не выбрал самый радикальный способ рассеивания…

— Типун тебе!.. — цыкнул Берест. — Ладно, сейчас разберемся, что он там навыдумывал!

Но мы ничего не успели предпринять. Едва мы подъехали, подскочил сержант Бульба и доложил, что капитан Ракитин засел на летней танцевальной площадке, предупредил через мегафон, чтобы никто не приближался к нему ближе пятидесяти метров и дал сторожкую очередь в воздух.

Берест тихо выругался, а у меня заныло в животе. На Алену мы старались не смотреть и полезли сквозь кусты вглубь парка за сержантом. И в этот момент с той стороны сухо и яростно ударил «Калашников» длинной, в полмагазина очередью. А через несколько секунд ахнуло так, что мы как по команде ничком рухнули в прелую листву, зажимая уши.

А потом наступила тишина, полная и какая-то неестественная.

Сержант сидел, привалившись к отсыревшему стволу клена и мотал головой как китайский болванчик. Николай пытался встать, хватаясь за мертвые «руки» кустов, но ноги почему-то его не слушались, и ботинки упрямо скользили по жухлой траве. Что до меня, то я посчитал способ передвижения наших пращуров самым устойчивым и так, на четвереньках, не без успеха добрался до ближайшей скамейки. Через минуту ко мне присоединились Берест и Бульба. Мы, не сговариваясь, посмотрели в сторону танцплощадки, вернее, что от нее осталось. Там, над клочьями вездесущего тумана, медленно расплывалась грязно-желтая «амеба» дыма.

— Килограммов пять, — с каким-то удивлением пробормотал сержант. — Зачем?!..

Ему никто не ответил. Мимо нас пробежало несколько человек из спецотдела, а следом — светлая, полуразмытая фигурка.

— Алена! — метнулся к ней с неожиданной энергией Николай. — Не ходи! Не надо… — и он крепко обхватил бившуюся молчаливой птицей женщину.

Бульба, покряхтывая, поднялся и тоже направился в сторону взрыва. Алена вдруг обмякла, затихла и позволила усадить себя на скамейку. Ни на один вопрос не реагировала, лицо — гипсовая маска, глаза — сухие и пустые.

Мне вдруг стало невыносимо тошно и стыдно. Ощущение страшной вины пополам со вселенской злостью на все происходящее, бессилие и, где-то на самом краешке сознания, чувство гигантской ответственности за происшедшее и еще могущее произойти.

Почему?..

Кто же я все-таки?..

Откуда я знаю, что это?!..

Зачем мне это знание?!..

Состояние, охватившее меня, показалось сродни ясновидению или наоборот — сну. Я одновременно находился в городском парке и в каком-то очень знакомом, но не определяемом помещении. Я одинаково расплывчато видел детали предметов «тут» и «там», я жил в двух местах (или телах?!) сразу.

Сознание как бы разделилось на две половины — темную и светлую, и этой-то, последней с каждой секундой становилось все меньше и меньше. Ужас, темный и необъятный, затапливал меня изнутри как паводок ранней весной заливные луга. Стало до боли в мышцах страшно, но какая-то малая часть моего существа еще сохраняла остатки здравомыслия и разбудила дремавшее во мне новое Знание. Я понял, что Нурия каким-то образом все-таки нашла меня, и теперь все зависит от того, выдержу ли я или сломаюсь под чудовищным напором чужой и враждебной воли. Какие тут, к черту, планы, ловушки?!.. Да и не могло быть никаких планов. Могучий маг Золотарев ошибся, поплатился жизнью, но таки не понял своего просчета. И я тоже чуть было не повторил его путь, а решение оказалось совсем не там, где мы искали.