Магистерий. Черный Петер

Лео оперся спиной о квадратную колонну, раскурил сигариллу. Сам он курил не часто и немного, но запас хорошего курева имел. Еще со студенческих времен он обнаружил этот забавный, но действенный способ подружиться с коллективом – совместное посещение курилки, крыльца или балкона, чтобы немного подымить, поболтать, или помолчать, послушать. Загадочная близость и откровенность возникает в эти минуты между курильщиками. Такая своеобразная простецовая магия.

Лео поднял воротник пальто, защищаясь от залетающей под козырек влаги – он так и просидел все собрание в верхней одежде. Раздеваться, по правде говоря, и в помещении не хотелось.

– Молодые люди, есть пара минут?

К ним подошел падре Кресенте, школьный капеллан. Кроме обязанностей священника, он занимался школьными бумагами, документами и иногда выполнял функции секретаря для Фоули. Невысокий и хрупкий, как подросток, в аккуратной сутане и с неизменной улыбкой.

Священник, конечно, равно Инквизиция, и нельзя сказать, что Лео не испытывал некоторого напряжения и даже опаски, однако ровное и благожелательное отношение падре ко всем, включая детей, Лео нравилось.

Он улыбнулся и протянул раскрытый портсигар.

– Угощайтесь, падре.

– Благодарю, я воздержусь. Мне к обеду надо подготовить списки для дежурств, и я хочу спросить, молодые люди, есть ли у вас какие-то пожелания, предпочтения насчет ваших партнеров? Лео, с кем бы вы хотели пойти в разведку?

– В разведку? С вами, падре, – быстро сказал Лео.

Врагов следует держать как можно ближе, так говорил Беласко. Бывший не просто дядей и старшим товарищем, а главой Магистерия… хоть и самопровозглашенным.

Падре Кресенте поднял брови и рассмеялся. Он был ибериец, родом из королевства Арахон, с черными густыми бровями и зубами – такми белыми, как колоратка на его сутане.

– Я польщен, сын мой. Так и запишем. А вы, Рональд?

– Да мне по барабану… только старых перцев мне не надо. А перечниц тем более. Это… с Юлио меня запишите. С Юлио, точно.

Ну-ну. Юлио Дюбо, наблюдатель от Надзора, вел в школе начальную магзащиту, то есть, гонял ребят строем по двору и иногда тренировал разбирать-собирать на скорость портативные магдетекторы. Защитой, на взгляд Лео, там и не пахло.

Много эти друзья надежурят вдвоем. Будут пиво пить и радио слушать.

Лео покосился на священника – тот царапал самопиской в блокнотике – вдохнул дым и медленно выпустил в сторону. Спросил после паузы:

– Правильно ли я понимаю, падре, что Бьянку Венарди ожидает проверка Надзора? Или после карцера она может вернуться к учебе?

Падре оторвался от записей и улыбнулся:

– Ну что вы, Лео. Ничего сверхъестественного не случилось. Обычные шалости и нарушение дисциплины. Девочка чересчур увлеклась. Мы все надеемся, что наказание охладит горячую голову барышни Венарди, и такого больше не повторится. Ловить ведьм там, где их нет – не слишком разумно.

Ну, слава Ястребу! Честно говоря, Фоули так орал на бедную девочку, что за двумя закрытыми дверями, в коридоре, было слышно. Когда Лео вчера утром пришел в школу, все только и говорили, что о висельнике в подвале, который то ли был, то ли не было, и о привидении, которому это тело вроде бы принадлежало. Про привидение вообще ходили упорные слухи и гуляли страшные истории, и Лео нутром чуял, что тут все не так просто.

Он подозревал, что и другие это чуют. Нет дыма без огня, а Бьянка некстати подлила масла в этот огонь. Ее выходка была несколько больше, чем просто шалость и нарушение дисциплины. К тому же история с повешенным, случайно или нет, совпала с побегом ученика. Из всего этого можно было раздуть грандиозный скандал.

Но если директор Фоули ограничится дежурствами и карцером, а наблюдатель от Надзора не ловит мышей, то и слава феям.

– Вот ты где, Ро, Мордач, мать твою! Ты спер мою цацку! Ты спер цацку мою, жирная рожа!

От угла школы к крыльцу спешил, волоча метлу, школьный истопник и дворник, по прозвищу Дедуля. Физкультурник поперхнулся дымом.

– Чего? Какую цацку, ты в своем уме, Дед?

– Мою цацку! Сам знаешь, какую! А ну выворачивай карманы, показывай!

– С ума сошел? Пьяный черт! С утра глаза залил, или с ночи не проспался? Иди к себе. Эй! Что ты меня хватаешь? Пошел вон!

Лео и падре Кресенте с удивлением наблюдали, как расхристанный и явно не проспавшийся Дедуля, бросив метлу, пытается ухватить отступающего за колонну физкультурника.

– Падре, скажите ему, чтоб шел к себе! Совсем спятил! Дедуля, отвали, пока я тебе не вмазал, чего ты пристал? Руки убери!

– Конрад, – окликнул истопника падре Кресенте, – что вы хотите от Рональда? Объясните нам.

– Пусть вернет что украл! – Дедуля возмущенно тыкал пальцем в физкультурника. – Вор, гаденыш, обокрал спящего!

– Да тебе приснилось, – догадался физкультурник, – ему приснилось, падре, с пьяных глаз. Что у него красть? У него в каморке старье да мусор, дверь не закрывается. Кто угодно мог с улицы зайти. Почему я?

– Ты! Ты его видел, и ты забрал! Сам мне подливал, с-с-собака!

– Я вообще не пью, особенно с такими как ты! Убери руки, пьянь!

Падре Кресенте покачал головой.