Магистерий. Черный Петер

– Как вы полагаете, господин Грис, где вы работаете? – начал он не предвещающим ничего хорошего голосом.

– В школе второй ступени имени Иньиго Люпуса.

– Да-а? А судя по этим работам мне кажется, что вы полагаете себя где-нибудь на кафедре Королевского Университета. Или там во дворе Оксфорда верхом на бочке. Нет? Может я ошибаюсь?

– Да что я сделал такого, господин Фоули! Объясните, прошу!

– Ну давайте посмотрим! – директор наугад вытащил одну из тетрадок. – Так, что тут нас… Дефо Габриил, первая младшая группа. Тема сочинения: “Малефики, и вред, который они приносят обществу”. И что же нам пишет этот достойный юноша?

Фоули откашлялся, приблизил тетрадку к глазам и издевательски прочел:

– “Не все малефики хотели людям вредить. Перед войной Константин Дагда Гиллеан, малефик и ученый-артефактор, подал прошение Каролевскому Университету, чтоб основать кафидру для настоящих людей и малефиков тоже. И туда принимали кого ни попадя, чтоб все учились”.

 Директор испепелил Лео взглядом и продолжил:

– “Дагда Гиллеан учил чтоб малефики и люди совместно работали и чтоб везде был мир. А еще он переписывался с учеными Ольбиона и они тоже его слушали. Знаком же его кафидры была литучая рыба, потому что она живет в двух средах, в воде и в воздухе”

– Но, позвольте, – начал Лео. – Это же правда! Перед войной Дагда читал публичные лекции в Королевском Университете и целый курс успел выпустить перед тем, как его убили.

– Какое отношение какой-то там выскочка имеет к теме сочинения, утвержденной министерством образования, а?

– Может быть такое, что его смерть послужила поводом начать войну и вбить последний гвоздь в возможность сотрудничества ма… малефиков и людей? Что она оказалась странно выгодной обеим сторонам?

– И что, надо эту ценную идею донести до детей, которые тут же ее в сочинении изложат? Вы соображаете, что школа курируется Надзором? Что в школе, например прямо сейчас ведется инквизиторское расследование? А вы им сказочку про доброго малефика?

– Это не ска…

– Мал-чать!

– Да, господин директор, – покорно сказал Лео.

– Вы меня поняли?

– Да, господин директор.

– Что именно вы поняли?

– Преподавать по учебнику. Помнить, что школа курируется Надзором.

– За-ме-ча-тель-но. Идите. Ну что вам, падре Кресенте? – Фоули всем корпусом повернулся к тихо подошедшему священнику.

– Лео, вы извините, но вас господин де Лерида ищет. Месса закончилась, и он ждет вас в кабинете директора.

– Где ж еще ему быть! – рявкнул Фоули, сгреб тетрадки и понесся вперед по коридору, стуча и хромая, как раненый кентавр.

Лео вздохнул, и нога за ногу поплелся в лапы инквизиции.

Господин де Лерида засел за стопками бумаг, баррикадами из книг и картонных папок с документами, и правда, как мантикор в логове. Он проглядывал какие-то тетради со скоростью, которая, по мнению Лео, человеку не должна быть доступна, и время от времени раздраженно посматривал на дверь.

– И где это вы ходите, хотел бы я знать, – напустился инквизитор безо всякого приветствия. – Рабочий день начинается в восемь утра, если вы забыли. Я сделал вам послабление и назначил на десять.  Мне нужен секретарь, чтобы печатать протоколы. И пригласите Бьянку Луизу Венарди.

– Снова? Ой, то есть, да, господин де Лерида. Как скажете.

Известно, что у действительно великих артефакторов всегда имеется свой личный почерк, отличающий их творения от дорогой серийной продукции артефакторных фирм. Это авторские вещи с уникальными свойствами и высокой художественной ценностью. Из-за различия в почерке и подходах к работе над конструкцией почти никогда нельзя с уверенностью сказать, для чего предназначается тот или иной артефакт, если заранее не знаешь. У самого Лео на эту тему не было даже идей, но его никто и не спрашивал, а де Лерида ухитрился сузить период создания до трех десятилетий, и теперь терпеливо перебирал с Бьянкой всех мастеров, работавших в это время в сходной манере.

– Вот это еще посмотрите, пожалуйста.

– Нет, зеленых камушков там точно не было. Только синенькие и белые. И завитков вот этих. Слишком кругленькие. А там треугольники вершиной вниз и вверх, и такие как будто ласточкины хвосты.

– А вот это?

– Хмм… нет, тут спирали какие-то. Спиралей не было. И вот еще мелконькие камушки по контуру, а тут взгляньте – гладко. А там что-то вроде насечек.

Лео кис и смотрел в окно. Записывать пока нечего. Настроение было самое поганое. Инквизитор и девица Венарди корпели над томами каталога, а он и на шаг не приблизился к своей цели. Отдалился даже, пожалуй.

Вдобавок в коридоре послышались крики и топот. “Задымление! Пожар!” – выкрикнул женский голос. Лео кинул на де Лериду озабоченный взгляд, но инквизитор сохранял полное спокойствие, только перелистнул очередную страницу.

Пришлось выйти в учительскую, открыть дверь и выглянуть наружу – коридор заполняли клубы желтоватого густого дыма с противным запахом жженой камфары. Лео закашлялся, а Бьянка Луиза, неизвестно как оказавшаяся рядом, сморщила нос.