Магистр

Наконец, после трехлетних столкновений, народ гор решил раздавить хотя бы один из ненавистных монастырей, разрушивших их привычную жизнь.

Для выполнения этого плана горцы собрали все имевшиеся у них силы. А сил этих было всего четыреста восемьдесят человек, включая полтора десятка мальчиков и девочек, не достигших пятнадцатилетнего возраста. Возглавили этот отряд последней надежды четыре оставшихся в горах мага. Именно они решили, что объектом их атаки станет монастырь, обосновавшийся в старом подземном лабиринте. Один из магов был учеником чародея, создавшего этот лабиринт, и довольно хорошо знал его запутанные ходы.

Эта маленькая армия, прикрытая объединенным Искусством четырех магов, незаметно подобралась к пещере, откуда начинался монастырский лабиринт. Оказалось, что никто этот вход не охраняет. Горцы бесшумными тенями проникли в пещеру и направились за своим проводником. Только три мага остались у входа в лабиринт, чтобы в случае необходимости преградить дорогу внутрь монахам или прикрыть отступление своих товарищей.

Трое магов ждали десять дней, но никто из проникших в лабиринт так и не вернулся. А на исходе десятого дня, когда солнце повисло над вершинами гор, на дорожке, ведущей к входу в пещеру, появился одинокий путник. На нем был надет такой же темный балахон, как на большинстве монахов, но круглое, уже немолодое лицо было добродушно и улыбчиво. Усевшись на камень прямо возле входа в пещеру, он расстелил рядом большой чистый платок, разложил на нем нехитрую снедь и легкое вино. Притаившаяся у входа в пещеру тройка прикрылась заклинанием невидимости, но этот старик все равно сразу же их разглядел и с усмешкой предложил последним магам гор присоединиться к своей трапезе. И те, удивляясь сами себе, вышли из-под своего магического прикрытия и уселись вокруг салфетки незнакомца.

Он с аппетитом жевал вяленое мясо с густо посыпанным солью хлебом, прихлебывал из глиняной кружки вино и веселыми глазами разглядывал своих «гостей». А горцы удивленно таращили глаза на старика. И им было чему удивляться. Они видели старика, слышали, как он дышит, прихлебывает, говорит, от него даже исходил слабый запах – запах здорового человеческого тела, но когда они пытались коснуться его магическим импульсом, встречали… пустоту. Старика не было! А между тем мясо, хлеб и вино, которые этот странный монах поглощал, были самыми настоящими.

Наконец старик закончил свою трапезу, убрал оставшиеся припасы и свернутую салфетку в сумку. Затем он повернулся к молчащей троице, и лицо его было сурово, а в глазах плескалась неизбывная печаль.

– Я не хотел зла народу гор… – Голос старика подрагивал от скрытой муки. – И если бы вы не объявили войну монастырям, вас никто бы не тронул!

– Мы хозяева этих гор и нам решать – кому здесь жить, а кому нет! – глухо ответил старший из магов.

– Да, вы хозяева гор, – неожиданно просто согласился старик, но горечь из его голоса не исчезла. – Однако вы не хозяева жизни. Вы не можете решать, кому и как жить. Вы не можете безнаказанно отнять жизнь у других существ, тем более у существ, которым предназначено спасти и вас самих. Поэтому как только народ гор присвоил себе чужое право, он был обречен.

Старик замолчал и надолго задумался. А трое магов так же молча ждали, что же он скажет еще, хотя уже поняли судьбу своего народа.

Наконец старик поднял голову и снова посмотрел на последних горцев.

– Я сделал все, что мог, чтобы спасти хотя бы кого-то из вас. Те, кто спустился в глубь этой скалы, прошли сквозь древнее заклятие, которым один из самых сильных чародеев, живших в этих горах, пытался укрыть свои тайны. Теперь ваши люди вместе со своим проводником неподвластны Времени. Они будут блуждать внутри скал, пока кто-то из вас троих не рассеет наложенное заклятие.

Но вам этого сделать не удастся до тех пор, пока не будет сыграна Фуга для двух Клинков, двух Миров и одного Магистра. А чтобы у вас не возникло глупого желания проникнуть в лабиринт до срока и вновь попытаться разрушить хотя бы один из монастырей, вы потеряете свое теперешнее воплощение и будете дожидаться своего часа в виде ловиков.

В этот момент солнце спряталось за вершинами и, как это бывает в горах, на скалы опустились мгновенные сумерки. Старик встал над сидящими и враз обессилевшими магами, и глаза его, потеряв свою печаль, стали льдисто-безразличными. Он быстрым движением натянул на голову глубокий капюшон, а затем простер над склоненными магами свои длинные руки и пропел-простонал короткое заклинание на неизвестном в горах языке.

Едва стихло слабое эхо, как тела троих несчастных начали плавиться. Словно три кусочка льда, брошенные на раскаленную сковородку, три тела скользили по каменной площадке перед входом в пещеру, истекая фырчащими струйками пара. При этом и их одежда, и их обувь, и их оружие плавились точно так же, как плавилась их плоть и кровь.