Магистр

Закончив выступление, он неожиданно неловко поклонился и, не распрямляясь, рухнул на стол. Я вскочил, чтобы помочь ему встать, но стоило мне положить руку ему на плечо, как он жалобно всхрапнул… Когда он успел заснуть, было для меня полной загадкой.

Я поднял на руки маленькое тельце и переложил его на середину стола, которая не была занята, а сам подошел к зеркалу.

Слегка прощупав его магию, я удивился: заклинание, наложенное на стекло, было достаточно простеньким, и если лерд Якоби не мог разобраться с ним, то почему он считал себя сильным магом?! Впрочем, трогать это заклинание я не стал – зеркало прекрасно справлялось со своими нелегкими обязанностями. Однако это исследование натолкнуло меня на другую мысль.

Я вернулся к спящему карлику и принялся исследовать теперь уже его. Через несколько минут я понял, что бедняга действительно зачарован. И заклинание, наложенное на него, настолько прочно вросло в его плоть, что сделать хоть что-то было не только чрезвычайно трудно, но и опасно для жизни Якоби.

Несмотря на это, я продолжал осторожно разматывать замысловатую сеть заклинания, пронизывающего спящее тело. Было очень хорошо, что маг спал пьяным сном, его тело совершенно не реагировало на мои магические манипуляции даже на подсознательном уровне.

Провозился я очень долго и все-таки понял, каким образом можно попробовать снять заклинание. Только для этого мне необходимо было что-то живое, какое-нибудь маленькое животное или растение. Только на живое можно было заставить перейти это заклинание. А что живое можно было найти в этой мертвой пустыне?!

Я уже собрался попробовать активизировать зеркало и с его помощью попытаться раздобыть хотя бы мышку, когда мне в голову пришла совершенно неожиданная мысль! Мои клинки! Они ведь были выращены, а значит, в какой-то мере могли считаться живыми. Сомневался я недолго, скоро в моей руке появилась моя несравненная дага. Я положил клинок рядом с неподвижным телом мага и принялся составлять заклинание соблазна. Путь составления был стандартным – подбор высоты голоса, подбор фонетики звука, выбор языка, выбор порядка произнесения звуков и выстраивание фразы, подбор ритма, проверка благозвучия, подбор сопровождающих пассов, контроль совместимости составных частей заклинания. Наконец я был готов.

Сосредоточившись и набрав побольше воздуха в грудь, я начал читать составленное заклинание. В этом подземелье было довольно легко отрешиться от всего, и мой голос плавно перетекал из одного фонетического ряда в другой, а руки точно в выбранном темпе творили необходимые пассы.

Когда заклинание было закончено, я ощутил привычное разочарование. Мне хотелось еще раз повторить это замечательное произведение, но как раз этого-то и нельзя было делать.

И как всегда, поначалу казалось, что ничего не происходит. Но мое Истинное Зрение позволяло мне видеть, как узор наложенного на карлика заклятия чуть дернулся, словно принюхиваясь к окружающему. Затем оно обнаружило лежащую рядом дагу и та показалась ему необычайно привлекательной. Заклятие потянулось к клинку, как к новой жизни, пытаясь, не упустив уже захваченного тела, накрыть еще и живой клинок, но тот лежал слишком далеко. Несколько секунд заклятие было в нерешительности, и это были самые напряженные секунды! Заклятие выбирало свой путь. И все-таки спетый мной наговор соблазна оказался сильнее, заклятие оставило человеческое тело, бросившись к предложенной приманке!

Я напряженно следил за результатами своего колдовства и, наблюдая, как соблазненное заклятие умирает на клинке, не давшем ему новой силы, едва не пропустил изменений, начавших происходить с телом мага. Эти изменения действительно сначала были практически незаметны, но постепенно становились все более стремительными! Словно невидимые пальцы гениального ваятеля, скользящие по податливой глине, они мяли, выкручивали, растягивали несчастную плоть, лежащую на столе! Первой полностью преобразилась голова. Ее форма стала правильно округлой, глазницы увеличились, нос приобрел почти классическую форму, оставшись лишь слегка длиннее обычного, губы пополнели и приняли четкие очертания, скулы стали шире и рельефнее. Лысый череп покрылся длинными густыми белокурыми волосами.

Менялось и само тело, правда, несколько отставая от уже принявшей окончательный вид головы. Плечи раздались вширь, мышцы рук и груди обрели мужскую рельефность и силу, разрывая яркую детскую одежонку в тряпки, ноги вытягивались на глазах, обретая необходимую пропорциональность.

Скоро уже на столе оказался спящий молодой мужчина, светловолосый, с правильными чертами лица и высоким крепким телом.

И только тогда я понял, как я устал! Меня просто валило с ног!