Магистр

Пока деревенские стояли у дома Пропата и обсуждали этот страшный, невиданный в наших краях случай, на реке раздался страшный грохот и новые человеческие вопли. Все, конечно, бросились туда и увидели, что мост просто сметен, из воды торчат остатки свай, а на берегу валяются три мертвых тела. Какие-то нищие странники расположились на ночлег под мостом и были убиты. Правда, над этими телами не надругались. Тут один из сельчан вспомнил, что странников этих нищих было четверо. Начали шарить по прибрежным кустам и нашли четвертого. Тот был не в себе, но после стакана вина несколько очухался и рассказал, что их разбудил грохот ломаемого моста, а когда они выскочили из-под рушащегося настила, мимо них пронесся какой-то темный вихрь и разбросал всех четверых.

Спать в эту ночь так никто и не лег, а утром нашли Пропата. Он лежал на берегу реки весь мокрый и спал. Сначала подумали, что, услышав ночной рев, он каким-то образом из дома выскочил да в реку свалился, а потом его волной на берег выбросило. Но когда его разбудили, оказалось, что он ничего не помнит. Как лег дома вечером в постель, так больше ничего и не помнит.

Как узнал Пропат, что от всей его семьи один он остался да какой жуткой смертью его жена и дети умерли, так еле его отходили – хотел на себя руки наложить. И после похорон долго переживал, только работой спасался. А работы у всех сразу прибавилось, мост-то восстанавливать надо было. Месяца три всей деревней с ним возились, но поставили не хуже старого.

Только буквально на следующую ночь снова Зверь пришел.

Опять ночью этот страшный рев начался со свистом, и тут уж люди с оружием повыскакивали. Слышат, на постоялом дворе вопли, бросились туда. А там как раз обоз на ночь остановился. Когда к воротам подбежали, смотрят, между распряженными телегами мечется какая-то темная тень. И так быстро, что не уследишь за нею. Но ревела она так, что всем сразу стало ясно, кто это.

Наши деревенские пустили в него несколько стрел, так разве ж в него попадешь, когда его и разглядеть-то толком не удается.

Люди, которые во дворе ночевали, почти все успели разбежаться, но двоих он поймал и убил… И головы опять оторвал, ну и… все прочее…

Здесь Фрол бросил тревожный взгляд на мальчишку, который перестал жевать и внимательно слушал рассказчика. А рассказчик передернул плечами и продолжил чуть спокойнее, опуская наиболее кровавые подробности:

– В общем, покончил Зверь с обозом и не на улицу, не к людям пошел, а снова к реке. Выскочил он на мост и прямо с середины принялась новый настил рвать. А сила в нем такая что доски в три пальца толщиной в щепки разлетались, в несколько минут Зверь новый мост уничтожил. Сваи ломать в воду полез, да так в реке и остался – все переломал, а на берег не вылез, словно в воде растворился.

Народ всю ночь не расходился, боялись, опять Зверь вернется, а как рассвело, на берегу нашли мокрого Пропата!

Тут выяснилось, что ночью его никто не видел, и сразу стало ясно, кто такой – этот самый Зверь. И историю с черным всадником вспомнили, как тот Пропата новым ликом наградить обещал да как плетью по лицу прошелся. Только сам Пропат опять ничего не помнил и не понимал, о чем это мужики галдят. Отвели его в старую баню и заперли там. В Некостин послали гонца, рассказать, какие дела на переправе творятся. Только на следующий день Пропата в бане не было, он обернулся кротом и под землей ушел.

С тех пор его близ деревни не видели, а только где-то рядом он прячется, не уходит далеко от переправы.

Мост снова восстановили и наместник Многоликого свою охрану поставил. Только через четыре дня Зверь снова мост разрушил и пятерых охранников убил.

Так года два пытались восстановить мост через реку и Пропата выловить, но ничего не получилось. Даже Многоликий прилетал, а что он мог сделать? Посторожил новый мост дня два, а как только улетел – у него ведь и без нас дел по горло, Зверь снова мост развалил. Но к тому времени стало понятно что теперь Зверь местных не трогает, только мост не дает поставить и всех проезжающих убивает.

В общем, года через два и переправу здесь забросили, так что теперь дорога к западной Границе в другом месте проходит – ехать дольше, зато безопаснее. Брод, правда, теперь есть, да ездят здесь редко. И к Зверю мы привыкли. Приходит он раза два-три в год, и мы уже давно приметили – если Зверь появился, значит, на следующий день кто-то чужой к броду подъедет.

– И что ж, вы никого из чужих не предупреждаете? – не сдержавшись, возмутился я. Но рассказчик не смутился, а зло ответил:

– Предупредили раз! Так Зверь четыре дома в пыль разметал… Вместе с людьми… Станешь после такого урока кого-нибудь предупреждать?!

Над нашей компанией повисло молчание. Мне стало понятно, что у местных мужиков действительно сложилась безвыходная ситуация.

– Так как же все-таки выглядит этот ваш Зверь, – спросил я наконец, немного успокоившись.

Фрол покачал головой:

– Никто его так и не видел… Да никто и видеть не хочет!

И снова повисло молчание. И снова я его нарушил: