Магистр

Николай Егорович жил в центре Питера в просторной старомодной квартире с лепниной на высоких потолках, которые риелторы называют теперь «сталинками». Его мама, уважаемая Елизавета Иосифовна, женщина восьмидесяти лет, страдающая склерозом и диабетом, знала о постоянной занятости своего учёного сына и старалась как можно меньше его обременять, что удавалось не всегда. Доцента тревожило её одиночество в позднее время. К тому же являться домой после одиннадцати вечера считалось в семье Симановых дурным тоном, а путь от особняка профессора предстоял неблизкий. Эти обстоятельства не позволяли Николаю Егоровичу задерживаться без веской причины.

Вопреки ожиданиям, всё сказанное молодым человеком оказалось интересным и даже имело перспективы практического применения. Кроме того доценту хотелось определиться со своей ролью в новом проекте. То, что его главная идея уже созрела у профессора, сомнений не было.

Крупнов тем временем приготовил студенту очередной вопрос:

– Кажется, Виктор, пришла пора раскрыть практическую сторону ваших контактов с «объектами». Меня интересует конкретное проявление признаков фатального исхода.

Старков помолчал и стал отвечать.

– Что ж, постараюсь коротко изложить наиболее запомнившиеся. Многое индивидуально, но есть и общее. Начну с очевидных моментов. Прежде всего, это замедленная реакция на любые внешние раздражители. Замкнутость, отрешённость и погружённость в себя. Налицо глубокая депрессия, но корни её не в апатии или безразличии, а в колоссальном нервном напряжении. В состоянии глубокого стресса личность максимально концентрируется, ищет любую возможную защиту от неизбежности. Обречённый человек не смотрит в глаза собеседнику, боится, что все узнают его страшную тайну. Внутренний голос, интуиция кричат о близком конце, но он не хочет, не может принять неизбежное. Снова и снова пролистывая свой жизненный путь в поисках роковой ошибки, он ищет возможность всё исправить, изводя себя вопросом: почему я?

Чем выше уровень интеллекта личности и чувствительность интуиции, тем раньше она погружается в предощущения смерти. Особенно это заметно у пребывающих в хроническом стрессе деятелей шоу-бизнеса и артистической богемы, известных спортсменов и политиков, олигархов и крупных чиновников. Для точного диагноза достаточно прочитать исходящий от них поток энергоинформационных волн, отвечающих моему воздействию. В контакте я, судя по всему, являюсь генератором импульсов, создаваемых моими нервной системой и мозгом, а реагирующий и отвечающий на них исследуемый «объект» – преобразователем. Отмечу важную деталь. Я установил, что можно выполнять такое воздействие скрытно. То есть общаться с подсознанием, влиять на мысли и поступки человека, не извещая его об этом. Достаточно делать это как бы со стороны, не нарушая естественную психологическую среду его обитания. Конечно, в каждом случае могут быть особенности.

– М-да… Многое знакомо и понятно. К тому же внешние факторы психосоматики легко наблюдаются визуально. В общих чертах мне ясна техника прямого контакта с испытуемым. Но как вы считываете, расшифровываете исходящие от него ответные импульсы? Ведь это они определяют жизненный потенциал «объекта» и время жизни? – вмешался профессор.

– Совершенно верно. Здесь мы подошли к самому главному: я этого не знаю! Не могу сказать, как именно это происходит, но я их чувствую и понимаю, что они значат. Скорее всего, мною управляет данное от рождения шестое чувство. Всё делается будто само собой, без моего осмысленного участия. Достаточно сосредоточиться и войти в нужное состояние. Далее начинается обмен энерговолнами на уровне физических ощущений. Эти процессы я бы условно разделил на три группы.

К первой стоит отнести приходящие мне от объекта в область солнечного сплетения отдельные колебательные сигналы, передающие чувства страха и подавленности, растерянности и обречённости. Часто они переходят в крайнюю степень жалости к себе и стремление любым путём изменить трагическую ситуацию.

Во второй присутствуют уже более устойчивые вибрации, сопровождающиеся похожими эмоциями, плавно расходящиеся от груди по всему телу. Чем они сильнее, тем ближе летальный исход.

В третьей, пожалуй, самое точное прочтение объекта. Для этого надо погрузиться в упомянутый мною ранее сон или близкое к нему состояние. Оно служит своеобразным мостиком в область некоего зазеркалья, где можно легко и просто общаться с «объектом». К сожалению, я не смог научиться управлять этим процессом. Мне элементарно не хватает знаний. Понимаю, чувствую, что искомая золотая жила где-то под ногами, но не могу её обнаружить. Хочется всё разложить по полочкам, в соответствии с действующими научными законами, тогда б мои возможности заметно выросли.

Карелия Эриксовна заменила остывший чай горячим и исчезла за резными дверями. Тишину огромного зала, заполненного музейными экспонатами, нарушали только потрескивание дров в камине и ход старинных часов.