Магистр дьявольского культа (ЛП)

Неожиданно раздавшийся голос Цзян Фэн Мяня прервал его: «Цзян Чэн».

Цзян Чэн застыл на полуслове, осознав, что перегнул палку.

Во взгляде Цзян Фэнь Мяня не сквозило и тени упрека, но его спокойное лицо вдруг приняло суровое выражение. Он задал вопрос: «Ты знаешь, в чем твои слова не верны?»

Цзян Чэн опустил голову. «Знаю».

Вэй У Сянь попытался заступиться: «Он просто так это ляпнул, не со зла».

Глядя на Цзян Чэна, который не собирался уступать и явно думал совсем не то, что говорил, Цзян Фэн Мянь покачал головой. «А-Чэн, Некоторые вещи нельзя говорить, не обдумав, пусть и в гневе. А если ты сказал это, значит, что ты все еще не понимаешь девиза Ордена Юнь Мэн Цзян».

Снаружи раздался ледяной и резкий голос женщины: «Да. Он не понимает. Ну и что с того? Главное, что Вэй Ин понимает».

Словно пурпурно-фиолетовая молния, Мадам Юй вошла в комнату с порывом холодного ветра. Она остановилась в пяти шагах от кровати Вэй У Сяня и, вскинув брови, произнесла: «Стремись достичь невозможного!» — он ведь именно так и поступает! Совершенно точно знает, что принесет неприятности своему Ордену, и все равно наводит смуту! Когда-нибудь он наверняка навлечет большую беду на наш Орден!»

Цзян Фэн Мянь спросил: «Моя госпожа. Зачем ты пришла?»

Мадам Юй ответила тоном, не предвещающим ничего хорошего: «Зачем я пришла? Интересно! Не думала, что мне придется отвечать на подобный вопрос. Глава Ордена Цзян еще помнит, что я тоже хозяйка Пристани Лотоса? Еще помнит, что каждый цунь этой земли подвластен мне? Еще помнит, кто из этих двоих — его настоящий сын?»

Эти вопросы Цзян Фэн Мянь за много лет слышал от жены бессчетное множество раз. И потому спокойно ответил: «Конечно, я помню».

Мадам Юй с холодной усмешкой продолжила: «Ты помнишь, но этого недостаточно. Этот Вэй Ин и дня не может прожить, чтобы не впутаться в какие-нибудь проблемы! Если бы я знала, что все так повернется, заперла бы его в Пристани Лотоса и не позволяла бы выходить наружу. Неужели Вэнь Чжао посмел бы навредить двоим молодым господам Орденов Гу Су Лань и Лань Лин Цзинь? А если бы и посмел, стало быть, такова их судьба, по какому праву ты решил строить из себя героя?»

Перед лицом Цзян Фэн Мяня Вэй У Сянь не мог спорить с Мадам Юй и потому покорно выслушал, но при этом подумал: «Не посмел бы навредить? Я бы не был в этом так уверен».

Мадам Юй не могла успокоиться: «Я скажу, а вы запомните мои слова: придет день — и он навлечет на нас большую беду!»

Цзян Фэн Мянь поднялся и произнес: «Давай поговорим в другом месте».

Мадам Юй не желала слушать. «О чем нам еще говорить где-то в другом месте? Я буду говорить только здесь. Все равно мне нечего стыдиться! Цзян Чэн, подойди».

Цзян Чэн, зажатый между двух огней, поколебавшись секунду, подошел к матери. Мадам Юй схватила его за плечи и толкнула в сторону Цзян Фэн Мяня со словами: «Глава Ордена Цзян, мне придется тебе кое о чем напомнить. Посмотри повнимательнее, это и есть твой родной сын, будущий хозяин Пристани Лотоса. Пусть он тебе не нравится, потому что я его родила, он — урожденный потомок Ордена Юнь Мэн Цзян! И я ни за что не поверю, что ты не знаешь, о чем болтают люди за твоей спиной. О том, что Глава Ордена Юнь Мэн Цзян спустя столько лет все еще влюблен в какую-то Саньжэнь и признает чужого сына, как своего собственного. Люди строят догадки о том, что Вэй Ин и есть твой…»

Цзян Фэн Мян выкрикнул: «Юй Цзы Юань!»

Мадам Юй в долгу не осталась: «Цзян Фэн Мянь! Думаешь, повысил голос — и что-то изменилось?! Я знаю тебя слишком хорошо!»

Они вышли из комнаты, продолжая ссориться, в голосе Мадам Юй все нарастал гнев, а Цзян Фэн Мянь, изо всех сил подавляя злость, продолжал с ней спорить. Цзян Чэн так и остался остолбенело стоять на месте; лишь спустя какое-то время он бросил взгляд на Вэй У Сяня, затем отвернулся и пошел прочь.

Вэй У Сянь позвал: «Цзян Чэн!»

Тот поспешно вышел из комнаты на веранду, ничего не ответив. Тогда Вэй У Сянь скатился с кровати и поспешил догнать его, не взирая на боль и ломоту в теле. «Цзян Чэн! Цзян Чэн!»

Но тот, не обращая на него никакого внимания, продолжал идти. Тогда Вэй У Сянь в ярости набросился на Цзян Чэна и схватил за шею с криком: «Ты же слышал меня, и не отвечаешь! Подраться хочешь?»

Цзян Чэн выругался в ответ: «Убирайся обратно в свою постель!»

Вэй У Сянь ответил: «Э нет, так не пойдет, давай-ка прежде выясним все до конца! Даже не думай верить во всю эту чушь, что болтают люди».

Цзян Чэн холодно проговорил: «В какую такую чушь?»

Вэй У Сянь ответил: «Я не стану повторять, иначе замараю язык. У моих матери и отца были имена, я не желаю, чтобы кто-то считал меня безродным псом!»

Он потянул Цзян Чэна за плечо и грубо усадил его на перила с одной стороны веранды. «Если есть что сказать — говори, не таясь! Не надо прятать тяжесть в своем сердце. Ты — родной сын дяди Цзяна, будущий Глава Ордена Цзян. Само собой разумеется, с тобой он намного строже».

Цзян Чэн искоса взглянул на него.