Магистр дьявольского культа (Mo Dao Zu Shi)

Тут из его живота раздалось урчание, и он, наконец, понял, что дело вовсе не в духовных силах. Все оказалось гораздо проще: это тело не было тренировано в инедии, и то, что он чувствовал, было бурно разыгравшимся аппетитом. И если он сейчас же не начнет поиски пищи, то рискует оказаться первым в истории злым духом, который умер с голода, едва успев переродиться.

Вэй У Сянь уже было занес ногу для удара и приготовился вышибить дверь, как вдруг послышались шаги. Кто-то пнул дверь с той стороны и проворчал: «Время обеда!»

Но дверь оставалась заперта. Тогда Вэй У Сянь склонил голову и увидел внизу еще одну дверь, уменьшенную копию первой. Эта-то дверца и была открыта, а перед ней стоял поднос с едой.

Слуга снаружи прокричал еще раз: «Топай сюда, чего ждешь! И выстави потом все за дверь!»

Дверца была немного меньше, чем те, что предназначены для собак, – человек при всем желании не смог был протиснуться в нее, но для миски было в самый раз. На подносе стояли две плошки, одна из них с рисом, выглядящим крайне неаппетитно. 

Вэй У Сянь печально поковырялся палочками в рисе и вздохнул.

Старейшина И Лин, наконец, вернулся в мир смертных, но встретили его здесь пинком и руганью, не говоря уже об объедках на обед. Где же кровавая баня? Беспощадная резня? Полное уничтожение, наконец! Да и кто бы ему поверил? В этом теле он был как птица без перьев, тигр на равнине, водяной дракон на мелководье, – утративший все свое превосходство и приниженный теми, кто слабее его.

Тут слуга снаружи опять заговорил, но на этот раз со смехом: «А-Дин! Идем сюда!»

В отдалении зазвучал мелодичный девичий голос: «А-Тун! Ты опять принес еду тому дурачку?»

А-Тун в ответ цокнул языком: «Зачем бы еще я пришел в этот жуткий двор!» 

Голос А-Дин раздался ближе, как будто бы она стояла прямо перед дверью: «Ты, лентяй, кормить его раз в день – вот и вся твоя работа! А ты все ноешь, что это «жутко». Посмотри на меня! У меня вот даже на улицу выйти времени нет».

А-Тун продолжал канючить: «Я не только кормлю его, у меня и других дел полно! И зачем тебе на улицу?! Все наоборот закрываются в своих домах, опасаясь ходячих мертвецов!»

Вэй У Сянь присел на корточки перед дверью, ел рис и слушал. 

Оказалось, что деревня Мо с недавних пор перестала быть мирной. Как видно из названия, ходячие мертвецы – это мертвецы, которые могли передвигаться. Они относились к типу низкоуровневых преображенных трупов, имели помутневшие глаза и обычно были медлительны, если, конечно, усопший не таил злобу. Такие мертвецы не были чересчур опасны, но доставить неприятности обычному человеку вполне могли, особенно если вспомнить об их тошнотворном зловонии.

Однако для Вэй У Сяня подобные трупы были самыми послушными марионетками, и когда он услышал упоминание о них, то даже немножко впал в ностальгию. 

Тем временем А-Тун не упустил случая покрасоваться перед девушкой: «Если ты все же хочешь выйти на улицу, то возьми с собой меня, чтобы я мог тебя защитить».  

Но А-Дин ответила: «Ты? Защитить? Хватит хвастать. Ты уверен, что сможешь справиться с этими существами?»

А-Тун обиженно парировал: «Если я не смогу справиться с ними, то и другие не смогут». 

Девушка засмеялась: «С чего ты это взял? Вот что я тебе скажу – сегодня несколько заклинателей приехали в поместье Мо. Мне сказали, они из очень именитого Ордена! Мадам разговаривает с ними в главном зале, а целый город пришел посмотреть. Разве ты не слышишь шум? Так что некогда мне тут с тобой болтать. Дел по горло».

Вэй У Сянь внимательно прислушался. И действительно, с востока доносился слабый гул толпы. Он немного помедлил, затем встал и пнул дверь. Она жалобно затрещала под его напором.

Воркование двух слуг, А-Дин и А-Туна, нарушила распахнувшаяся настежь дверь, и они испуганно закричали. Вэй У Сянь отбросил в сторону свою миску и вышел на улицу, щурясь от яркого солнца. Он поднес руку ко лбу и на секунду закрыл глаза. А-Тун, который только что визжал громче, чем А-Дин, наконец, разглядел его поближе и понял, что это был всего лишь Мо Сюань Юй – бесправный племянник мадам Мо, которого любой мог унизить. Смелость сразу же вернулась к нему. Он испугался, что потерял лицо в глазах А-Дин, и захотел как-то исправить ситуацию, поэтому приосанился и замахал руками, словно прогоняя пса: «Кыш-кыш! Пошел прочь! Почему ты вообще вышел?!»

А-Тун обращался с ним хуже, чем с уличным попрошайкой, или даже хуже, чем с назойливой мухой. Нужно признать, все слуги семьи Мо почти всегда относились к нему точно так же, потому что Мо Сюань Юй никогда не протестовал. Но Вэй У Сянь отвесил А-Туну легкого пинка, повалив его на землю, и засмеялся: «Как смело со стороны мальчишки на побегушках вот так унижать других!»

С этими словами он направился на шум с восточной стороны. Уже довольно приличная толпа народу собралась в Восточном зале и вокруг него. Едва Вэй У Сянь ступил во двор, как услышал голос женщины, говорящей несколько громче, чем остальные: «Кое-кто из молодого поколения нашей семьи тоже когда-то был заклинателем…»