Магистр дьявольского культа

— Так это вы принесли арбуз! Очень вкусный! Почему же не зашли погостить, мы бы налили вам чаю!

Девушка кокетливо засмеялась:

— Когда мы приходили, вас не было. Так что мы оставили арбуз и ушли, не решились заходить. Рады, что вам понравилось!

— Спасибо! — Вэй Усянь взял со дна лодки несколько крупных лотосов. — Возьмите лотосы, а в следующий раз заходите посмотреть, как я тренируюсь с мечом!

Цзян Чэн насмешливо бросил:

— Думаешь, ты настолько красиво смотришься с мечом?

Вэй Усянь бросил лотосы в сторону берега, стебли улетели далеко-далеко и легко упали прямо в протянутые руки девушек. Юноша схватил ещё несколько и сунул их Цзян Чэну, толкнув того в грудь и подначивая:

— Ну что ты застыл, давай быстрее.

Цзян Чэну через пару настойчивых толчков пришлось принять лотосы, он спросил:

— Что — давай быстрее?

— Ты тоже ел арбуз, не хочешь их отблагодарить? Давайте, не стесняйтесь, бросайте лотосы, все бросайте лотосы!

Цзян Чэн язвительно усмехнулся:

— Очень смешно! Чего тут стесняться? — это были его слова, но даже когда остальные юноши начали с огромным удовольствием бросать на берег лотосы, Цзян Чэн не пошевелился. Вэй Усянь снова сказал ему:

— Ну так бросай! В этот раз бросишь, так в следующий раз можно будет спросить, вкусные ли были лотосы, и опять завязать разговор!

Другие юноши поняли его замысел:

— Так вот оно что! Благодарим за науку, шисюн, ты и правда уже опытный в таких вещах!

— Сразу видно, часто так делаешь!

— Ну что вы, что вы, ха-ха-ха-ха…

Цзян Чэн вначале правда хотел бросить, но услышав слова других шиди, понял, насколько это бесстыжий поступок, поэтому почистил лотос и принялся уплетать в одиночку.

Лодочка плыла по течению, девушки неторопливо шли за ней по берегу и, смеясь, на ходу ловили брошенные юношами изумрудно-зелёные отцветшие лотосы. Вэй Усянь, приложив ладонь ко лбу, оглядел пейзаж на берегу, усмехнулся и вздохнул. Остальные спросили его:

— Шисюн, что это с тобой? За тобой девушки бегают, а ты вздыхаешь?

Вэй Усянь, водрузив весло на плечо, усмехнулся:

— Ничего, просто вспомнил, что когда я от всего сердца пригласил Лань Чжаня в Юньмэн погостить, он всё-таки посмел отказать мне.

Юноши подняли большие пальцы вверх.

— Ого! Смелый поступок, достойный Лань Ванцзи!

Вэй Усянь с неподдельным энтузиазмом заявил:

— Прикусите языки! Когда-нибудь я непременно притащу его сюда, закину в лодку и обманом привезу на пруд, воровать лотосы. Чтобы старик побил его бамбуковым шестом, а потом он бы бежал позади меня, ха-ха-ха-ха…

Отсмеявшись, он обернулся и увидел на носу лодки Цзян Чэна, который с каменным лицом сидел в одиночестве и ел семена лотосов. Улыбка испарилась с лица Вэй Усяня, он со вздохом произнёс:

— Эх, этот ребёнок совершенно необучаем.

Цзян Чэн вспылил:

— Может, я хочу один всё съесть, что с того?

— Эх ты, Цзян Чэн. Ладно, тебя уже не спасти. Так и будешь всю жизнь есть их один!

Так лодка воришек лотосов снова вернулась домой с богатой добычей.

　　***

Облачные Глубины.

За пределами гор царил палящий июнь. В горах же скрывался потаённый тихий мир, где между небом и землёй разливалась прохлада.

Снаружи ланьши в соответствующей правилам позе стояли две фигуры в белых одеяниях. Налетел порыв ветра, полы белых одежд мягко затрепетали, но сами мужчины даже не пошевелились.

Этими мужчинами, стоящими в подобающей позе, являлись Лань Сичэнь и Лань Ванцзи.

В стойке на руках.

Никто из них не произносил ни слова, будто погрузился в глубокую медитацию. Здесь единственными звуками было журчание источника и шелест крыльев певчих птиц, которые лишь оттеняли тишину вокруг, делая её более звенящей.

Как вдруг послышался голос Лань Ванцзи:

— Брат.

Лань Сичэнь плавно вышел из состояния медитации и, глядя прямо перед собой, спросил:

— Что такое?

Помолчав секунду, Лань Ванцзи спросил:

— Ты когда-нибудь собирал лотосы?

Лань Сичэнь повернул голову.

— …Нет.

Если адепты Ордена Гусу Лань желали поесть лотосов, разумеется, им не приходилось собирать их самим.

Лань Ванцзи чуть склонил голову.

— Брат, ты знаешь…

— О чём?

— Отцветшие лотосы со стеблями вкуснее, чем без стебля.

— Да? Я о таком не слышал. А почему ты вдруг заговорил об этом?

— Просто так. Время, меняем руку.

Оба, не производя никакого шума, поменяли правую руку, на которой стояли, на левую. Движения их были идеально отточены, положение в высшей степени устойчиво.

Лань Сичэнь собирался спросить ещё, но тут обратил внимание на что-то другое и улыбнулся.

— Ванцзи, к тебе гость.

На край деревянной веранды неторопливо забрался пушистый белый кролик. Подёргивая розовым носом, зверёк ткнулся в левую руку Лань Ванцзи, на которой тот стоял.

Лань Сичэнь спросил:

— И как он узнал, что ты здесь?

Лань Ванцзи же сказал кролику:

— Уходи.

Белый кролик, впрочем, не послушался. Он ухватил зубами кончик лобной ленты Лань Ванцзи и с силой потянул, как будто хотел утащить юношу за собой.

Лань Сичэнь спокойно произнёс:

— Видно, он хочет побыть с тобой.

Кролик, которому не удалось сдвинуть человека с места, сердито пропрыгал вокруг них. Лань Сичэню это показалось забавным.

— Это тот… самый шумный кролик?

— Слишком шумный.