Магистр Ян

О, если бы можно было подсчитать, сколько раз он дрался за Рим, брал и отдавал его! Впервые ему пришлось осаждать Рим при ныне покойном Александре V. Он был тогда военачальником папы и носил еще свое собственное имя — Бальтазар Косса. Когда Александр умер (злые языки, разумеется, болтали, будто Бальтазар отравил Александра), — Коссу провозгласили папой. Ему сразу же пришлось бороться с теми, кто натравливал на него обоих антипап — Пьетро ди Луну и Анджело ди Корарио. Иоанн скорее проглотил бы свой собственный язык, чем назвал бы их папскими именами — Бенедиктом XIII и Григорием XII. Нечего сказать, выискались наместники Христовы! Первый окопался в своем пузатом Авиньоне и не осмеливается высунуть оттуда нос. Жалкий узник, он сидит под охраной французов… А второй?.. Черт знает, где второй. Наверное, околачивается где-нибудь возле Римини. Но и сам Иоанн XXIII, единственный законный наследник Александра V, оказался не в лучшем положении! А из-за чего? Из-за вина! Из-за окаянного вина!..

Сколько сил он потратил, защищая Рим, родной Рим, от посягательств своего милого соотечественника — неаполитанского короля Владислава. И всё-таки папа отстоял свой город. Если бы неаполитанец, испанцы и французы не тревожили Иоанна XXIII, он создал бы сильное, богатое, величественное церковное государство! Но угораздило же болванов, ведавших его казной, придумать налог на вино… Правда, папская казна тогда была пуста, как желудок дикого кабана ранней весной… Налоги — притом неслыханно высокие! — брали за всё. Черт побери! Уж лучше было пойти на риск и утроить налог на хлеб, чем трогать у итальянцев вино. Этот налог собирали недолго, зато именно он проторил дорожку Владиславу, и тот шутя занял Рим. Римляне возненавидели и папских сборщиков и самого папу. От него быстро отреклись даже те, кто еще неделю назад присягал ему на вечную верность. Ничего себе, хороша верность! После этого Иоанну XXIII пришлось подмазать пятки и бежать во Флоренцию. Он попортил себе немало крови, прежде чем попал туда. Темными ночами на горных и лесных тропинках папа сталкивался с вражескими бандами, а им было наплевать, кто шел — солдат или кардинал. И тот и другой гниют одинаково, если их заколоть пикой. Когда наконец Иоанн XXIII добрался до Флоренции, ее жители побоялись публично признать папу и поселили его в грязном предместье. Святейшему отцу в то время даже не позволили въехать в город. Фу…

Теперь было не до шуток. Иоанну XXIII пришлось вкусить горечь унижения — обратиться с посланиями ко всем дворам и жаловаться на свою судьбу, недостойную Христова наместника. В самом важном послании папа дошел до полного самоотречения: он умолял короля Сигизмунда исполнить свою миссию — защитить церковь и ее главу силой светской власти.

Сигизмунд не заставил папу ждать. Этот плут за ответом в карман не лезет. Он, король Сигизмунд, как послушный сын церкви, готов не только выставить свое войско на защиту престола святого Петра, но и положить за него свой живот. Однако прежде подлинный пастырь церкви должен вернуть себе и Рим, и единство святой церкви, раздираемой схизмой на три части. От этих слов папа пришел в бешенство: кто просил Сигизмунда соваться не в свои дела? Пусть лучше он поможет Иоанну XXIII вернуться в Рим, а о церкви папа сам позаботится! Разумеется, король почуял, что может заработать на деле, которое его менее всего касается. Какой прекрасный повод сыграть роль спасителя христианской церкви! Иоанн насквозь видел этого хитреца. Конец Сигизмундова письма был гораздо хуже начала: по мнению римского короля, устранение церковного раскола возможно только на соборе всего христианства. Этот собор должен покончить с папской схизмой. Немеркнущий ореол славы будет наградой Сигизмунду! Имперская помощь на таком условии — бесстыдное вымогательство. Ведь на этом соборе Сигизмунд, как светский владыка, будет председательствовать вместе с папой!

Разумеется, он с божественным спокойствием подставит папе ножку. Иоанну вряд ли удастся завоевать на свою сторону тех, кто приедет на собор. Папа отлично понимал расчет Сигизмунда. Римский король корчил из себя спасителя мира, желая удержать немецкую империю, которую он только что вырвал из рук собственного братца и которая трещала как весенний лед у него под ногами. Но Иоанну приходится закрывать на это глаза, — ему до зарезу нужна помощь Сигизмунда, без нее он погибнет. Ничего не поделаешь, — каждый занят своей игрой. Разумеется, было бы лучше, если бы Сигизмунд не лез в чужие дела!