Магистр из зазеркалья

Я закусила изнутри до крови щеку, чтобы сдержать готовый сорваться с губ стон удовольствия. Белье стало влажным. Толчок…

Это МЕНЯ ласкали. Всё, что вытворяла парочка на картине, в полной мере чувствовала Я! — Ай! — Няш, паршивец, подпрыгнул и цапнул меня за пальцы и наваждение схлынуло.

Краем глаза заметила понимающую ухмылку владельца галереи, стоявшего поодаль, за порогом зала и явно наслаждавшегося моим замешательством. Собрав всю свою волю, я наконец смогла отвести взгляд от… варианта «местного порно», чувствуя головокружение и легкую дрожь во всем теле.

— Возб-буждающе… — заикаясь, нервно постукивая зубами, проскрипела я голосом, больше похожим на воронье карканье и стиснула в кулаке поводок.

— Хватай хозяина и в кусты! Я посторожу, — Няш усиленно тянул к выходу.

— Няш! — рявкнула я.

Внутри, там, где только что царили чужие пальцы и… «член», осталась сосущая пустота, Легкий озноб, охвативший меня, заставил поежиться. Тело, пылающее от оставшегося неудовлетворенным желанием, требовало разрядки.

Забытое в руке мороженое, казавшееся до этого изысканным лакомством — земной фруктовый лед ни в какое сравнение с ним не шел, — успело растаять и, казалось, стало горчить. Стаканчик мешался в руках и я судорожно поискала взглядом, куда бы можно было его пристроить.

Хотя больше всего сейчас хотелось запустить им в мерзко ухмыляющегося владельца галереи. Тварь! Он явно понимал, что я сейчас испытываю!

Внезапно накатила злость, я подхватила Дарислава под локоть и взмолилась:

— Давай уйдем?

Он одарил меня понимающим взглядом, согласно кивнул, вручил мой стаканчик служителю и мы буквально вывалились на улицу, где я жадно хватала ртом воздух. Няш словно взбесился, сделав круг он опутал нас поводком, и потянул за собой. Поводок натянулся и заставил нас с Даром прижаться друг к другу.

Соски, ставшие болезненно чувствительными, потерлись о ткань и я снова вздрогнула, пошатнулась — поводок попал под колени. Дар подхватил меня за талию, придерживая. Частое, тяжелое дыхание в мои волосы. Интересно, а что почувствовал он?

Кхм… Вопрос снят. Животом я ощутила бугор, упирающийся мне в живот. Посреди улицы. М-да. Неудобно-то как…

— Эй, приятель, глазки повыше! — прорычал этот… Няш. Твою мать!.

Я мотнула головой, стараясь отогнать навязчивые мысли и потерянно огляделась: с виду все прилично, цивилизованно… Куда я попала?!

— «Когда ж постранствуешь, воротишься домой, и дым Отечества нам сладок и приятен…» — пробормотала всплывшие в памяти строки.

Мамочки…

Настроение гулять совершенно пропало.

— Хочу домой…

— Да! Там у меня кость завалялась! — запрыгал крысарик-Няш.

Глядя на радостно прыгающего Няша я задумалась: интересно, а отключить эту «функцию» можно? Или уже всё, результат необратим?

— Дар… Покажи мне тренировочный зал, пожалуйста.

Насколько помню спорт — самое лучшее средство сбросить напряжение. Все лучше, чем ничего…

Глава 52. Тереза

До дома, как и до тренировочного зала, мы добрались только к вечеру. Следу. щего дня…

За обедом в уютном ресторанчике с неуютными ценами я задала мучивший меня вопрос — А что будет, если кто-то попытается создать обычную картину и продать ее как магическую? Дар покачал головой:

— Это равносильно самоубийству. Существуют специальные службы, проверяющие подлинность магических артефактов. Обман карается смертью.

Мы замолчали, погрузившись каждый в свои мысли.

Няш дремал, положив голову мне на ноги под столом — он проглотил огромный кусок свежего мяса, чем очень удивил официанта. Молчит — и то хорошо. Я немного устала от его «мурчания».

Тоскливо вспомнила любимый Эрмитаж, Третьяковку… За окном начинал накрапывать дождь, и капли на стекле казались слезами, оплакивающими судьбу местного «искусства». Никогда больше не смогу смотреть на картины прежними глазами.

Глаза запекло. А все так хорошо начиналось! Дар прав: я как младенец, который только учится делать свои первые, неверные шаги. Стало неуютно и я обхватила себя руками, стараясь согреться: что ещё ждет впереди?! — Знаешь, — наконец произнес Дар, — иногда я думаю, что мы потеряли нечто невосполнимое. Способность видеть красоту в простых вещах, ценить талант художника, а не силу мага. Но, боюсь, пути назад уже нет. И..

Он гулко сглотнул, коснувшись моей лежащей на столе ладони, мотнул головой и будто что-то для себя решил, тихо сказал:

— Тереза… Мы через многое прошли вместе и я видел тебя разной. Я и так уже устал от всего этого. — он взмахнул ладонью, словно отметал что-то, — Все-таки в твоем мире условностей меньше. Мне сначала казалось все диким, а сейчас, стыдно сказать, я даже немного скучаю по времени, проведённому там. Оставайся собой, пожалуйста. Не уподобляйся… им.

Его пальцы нежно обхватили мою руку, после чего он бережно поднес ее к своим губам и оставил на ней легкий поцелуй, заставив мое сердце биться чаще.

Он расплатился по счету и мы вышли на улицу. Дождь едва смочил брусчатку, оставив после себя легкий запах озона и свежей травы. Снова светило солнце.