Магистр Тайной Печати

— Все с ней в порядке. Такое бывает при обращении. Верно мэтр Волконский?

Король хмуро кивнул. Марк добродушно усмехнулся.

— Вот видишь, такое бывает. Давай, расслабься, зацени мой коньячок, и я тебя к ней провожу.

Жюслен Монтэр.

Марк говорил правду. Камера, в которую поместили Алису, меньше всего, напоминала камеру. Классический английский стиль убранства не блистал излишней роскошью, однако не каждый дорогой отель в реальном мире мог потягаться с камерой красотой и четкостью стилевых композиций.

Самым ярким пятном в комнате была кровать с атласным балдахином. Алиса лежала четко по центру и все еще была без сознания. Я заглянул в ее лицо, на нем застыло выражение тревоги и отчаяния. Ее организм бросил все ресурсы на борьбу с неизвестным вирусом, и иммунитет сопротивлялся, выжимая из хрупкого тела все возможные силы. Где-то глубоко в подсознании билась мысль, что бой уже проигран, но кровяные тельца ни на миг не прекращали дробить чужеродные частицы всепожирающего монстра. Я ничем не мог ей помочь, но мне нужна была ее память. Я сел рядом с ней на край кровати и положил руку ей на лоб…

Меня бросило в жар, по коже побежали мурашки озноба, и я увидел события ее глазами.

Весенняя тайга, подсвеченная ласковым утренним солнцем. Алиса одна, растерянна и напугана. Из-за деревьев выходит Даниэль. Он облачен в королевский охотничий костюм, поверх которого надета длинная норковая безрукавка, свободно спадающая до сапог. Его белые волосы собранны в хвост, а на лице холодное любопытство. Алиса стоит босиком на холодной, влажной от росы земле, зябко обнимая себя за голые плечи. На ней все та же сорочка, в которой ее выкрали из моего дома. Монтэр медленно подходит к ней, наслаждаясь ее беспомощностью и страхом. Неожиданно он выбрасывает руку вперед и разрывает тонкий шелк на ее груди. Алиса вскрикивает, и Монтэр подхватывает ее на руки. Потом темнота. Она потеряла сознание.

Вспышка. Новая картинка. Алиса лежит на длинном столе в обеденном зале. Судя по тому, что вокруг только каменные стены, освященные чадящим светом факелов, здесь когда-то проводили пиры для королевских воинов. Да, именно так, это не королевский обеденный зал, это обеденный зал его воинов. Алиса не может пошевелиться, тело ее не слушается и ничего не чувствует. Она обнажена, ее глаза открыты. Сильные руки Монтэра гладят ее кожу. Вот пижон, даже лапая девушку, не мог снять свои перстни! В гневе подумалось мне. Больше всего ей запомнился тот, что с мутным изумрудом. Собираясь ее изнасиловать, он распахивает полы безрукавки и в этот момент кто-то стучит в дверь. Очевидно, визитер принес важные вести, потому что бросив Алису, Монтэр выходит из зала. Снова темнота, она опять без сознания.

Следующая картинка. Она все там же на столе, над ней склоняется луни. Я узнал его, это Жюслен Монтэр. Он насилует Алису, а она удивлена, что не чувствует боли и не понимает почему у него такое злое лицо. Это единственная мысль, которая в этот момент долбит ее в виски: почему у него такое злое лицо и почему его красивые глаза смотрят на нее с таким жестоким, холодным презрением? Еще один обморок.

Вспышка и еще одна картинка оживает. Она приходит в себя на большой кровати. Впервые за долгое время бесчувствия, тело ей подчинилось. Чем же они ее опоили, что эффект держался так долго? На ней шелковая васильковая сорочка, спадающие по спине волосы, тщательно причесаны. Алиса берется рукой за ручку двери и в этот момент дверь распахивается. Даня. Алиса пытается оттолкнуть его с дороги, но он с нечеловеческой силой отбрасывает ее назад на кровать. Легкий порыв ветра, и пред ней уже не человек. Алиса кричит от ужаса, забиваясь под одеяло. Монтэр запрыгивает на кровать. Его оскаленная пасть почти коснулась ее лица. Она пытается его оттолкнуть, и он вцепляется зубами ей в руку…

В следующей ожившей картинке я вижу себя ее глазами. Понятно, дальше были события, в которых я сам принимал участие. Я убрал руку с ее лба. В камеру вошел Самаэль.

— Мне доложили, что ты здесь, Кристиан.

Он выдержал паузу, наблюдая за выражением моего лица. Потом шагнул ко мне, и по-отечески обнял.

— Все было так, как должно было быть. Не кори себя. В том, что случилось, нет твоей вины.

Я понимал, он прав, но странное чувство в груди было столь сильным, что к глазам подступили слезы. В этом чувстве была: жалость к девочке, ярость на мерзких ублюдков, сотворивших с ней такое, злость на собственное бессилие и дикое желание свернуть мразям шеи.

— Гнев не лучший советчик, — как будто издалека прозвучал голос Самаэля. Я взглянул на Алису. Она открыла глаза. Увидев меня, она обрадовано вскочила, кинулась ко мне и повисла у меня на шее.

— Ты пришел! Наконец-то, я знала, что ты придешь за мной Крис! Я скучала! Я так по тебе скучала! Мне было страшно, они меня мучили. Никому больше никогда меня не отдавай!

Она крепко стиснула меня, не прекращая причитать.