Магистр Войны

Мастер Техники оттолкнул их в сторону. Он протянул руки и стал держать свои аугметированные руки над открытым кожухом стола стратегиума. Цепкие кабели, такие же тонкие, как бечевка, и такие же гибкие, как змеи, вытянулись из углублений на его кистях и червями проделали путь в сложный механизм, прикрепляясь и соединяясь.

— Соединение установлено, — сказал он. — Временная операционная связь на месте. У вас, приблизительно, четыре минуты.

Гаунт бросил взгляд на Дарулина.

— Мастер Техники поставил мост, — сказал Дарулин. — Его собственная биомеханическая система стала запасным компонентом.

— Активировать, — приказал Мастер Техники. Подали энергию. Он трясся и дрожал, но оставался стоять. Гаунт мог видеть слабый ореол утечки тепла, окружающий его.

— Это выглядит опасным, — сказал Гаунт.

— У всего есть предел, — ответил Дарулин. Он подошел к стратегиуму, ввел код допуска, и дисплей ожил.

Они уставились на него.

— Разрешение ухудшено, — сказал Дарулин. — Получение данных ниже по сравнению с тем, что у нас было раньше.

Они изучали дисплей. Блоки машинного текста и кода плавно скользили на гололите вокруг трехмерного изображения Армадюка. Это были кости корабля, скелетная диаграмма. Гаунт мог видеть три ярких раны вокруг кормовой секции корабля, точки повреждения, которые светили так ярко, что данные были отрицательными. Зона вокруг них была затуманена фрагментами несвязанных данных.

— Это дефекты изображения? — спросил Гаунт.

— Нет, — сказал Дарулин. — Это лучшее, что стратегиум может сделать, чтобы изобразить поле обломков.

— Значит, в нас сильно попали?

Далин нахмурился.

— В нас вовсе не попали, сэр, — мягко сказал он.

— Что?

— Эти три точки попаданий… это останки от трех абордажных кораблей, которые прицепились к нам. Вражеских рейдеров выжгли с нашего корпуса.

— Вы сейчас серьезно? — спросил Гаунт.

— Этот? — спросила Крийд, указывая на хищную тень вражеского корабля, который маячил над Армадюком. Он был настолько огромным, что только маленькая его часть вырисовывалась на сферическом поле дисплея.

— Да, — сказал Дарулин. — Вражеский боевой корабль уничтожил наших врагов. Он… он сберег нас.

— Спас нас?

— С великолепной точностью. Кажется так.

— Зачем? — сказал Гаунт. — Зачем?

— Это засвидетельствованный факт, что логика и склад ума Архиврага чужды нам, — сказал Келведон.

— Я знаю это лучше, чем многие, — сказал Гаунт. Он сделал шаг назад. Он осознал, что его трясет. Это была паника. Он работал на адреналине, наплыве, который, с которым он проходил годы войны и битв. Но сейчас он ощущал страх, неподдельный страх. Не страх перед опасностью, или перед безысходностью войны. Это был ужас.

Ужас перед неизвестным. Простая неспособность постичь и измерить темную работу Галактики. Он мог сражаться с физическим врагом, несмотря ни на что. Практическую проблему можно было атаковать и ликвидировать. Но это было непостижимо для него, и он презирал это чувство. Не было никакой логики. Чем сильнее он всматривался в это, тем меньше логики в этом было.

— Возможно... — начала Крийд. Все посмотрели на нее.

— Возможно, — сказала она, — это связано с территорией. Как банда против банды. Мы враги для обоих, но они совсем не друзья. Возможно, большой громила хочет нас для себя.

— Замечание не лишено смысла, — кивнул Дарулин.

— Значит, мы должны ожидать новый абордаж с боевого корабля? — сказала Крийд. — Я имею в виду, перегруппироваться и приготовиться снова отражать атаку?

Гаунт кивнул.

— Если это его намерение, — сказал он. — Да, так будет мудро. Какую защиту мы сейчас можем организовать...

— Сэр! — произнес Келведон.

Дарулин обернулся, чтобы посмотреть.

— Вражеский корабль разрядил свои орудия, — сказал Келведон, изучая тактический дисплей. — Он перенаправляет энергию на двигатели.

На дисплее, гигантская тень начала двигаться.

Боевой корабль Архиврага, черный, как ночь, начал двигаться. Звездный свет сверкал на голых металлических контрфорсах, которые линовали угольно-черный корпус. Его острый нос поднялся, как выпрыгивающий из воды кит, затем он плавно заложил вираж и рванул в глубокий космос.

Поврежденные сенсоры Армадюка отслеживали его путь по тепловому следу, пока он удалялся от них прочь на шестьдесят, восемьдесят, тысячу километров.

Затем Мастеру Техники пришлось отсоединиться от стратегиума ради собственной безопасности. Его плоть начала дымиться, и он больше не мог формировать членораздельные слова. Дисплей стратегиума погас.

К тому времени, Тормаггедон Монструм Рекс уже был в миллионах километров, исчезнув в звездном поле.

XI. МИР-КУЗНИЦА УРДЕШ

Гром прокатился по Великому Заливу Элтата. Был пик лета, и воздух был покрыт дымкой, которая делала низкое, широкое небо ярко-серым. Кучи облаков, бегущие над широким заливом и морем за ним, были, как перевернутые горы, темные и зловещие, как фантомы. Молнии шипели, как вены в мертвой плоти неба.