Магистр Войны

Мерин кивнул и улыбнулся своей плутовской улыбкой.

— Теперь нам нужно привести это в действие, — сказал он. — За следующий час или около того. Лучше сделать это здесь, чем когда мы окажемся во дворце.

— Нам нужно, чтобы он был один, — сказал Гендлер.

— Всем нужно помыться до того, как мы отправимся во дворец, — сказал Бленнер. — Карболовое мыло, антибактериальное. Нас пустят туда только при условии, что не будет вшей. Инструкции конкретные.

— Конкретные? — спросил Вайлдер.

— Конкретные, если я говорю так, — сказал Бленнер.

— Что насчет этого феса, Далина Крийда? — спросил Гендлер. — Он ходит тенью за Феликсом.

— Он – мой адъютант, — сказал Мерин. — Он сделает в точности то, что я ему скажу.

— Но что, — спросил Вайлдер, запинаясь, — но что мы используем в качестве рычага давления? Мальчик – высокомерный маленький ублюдок. Что помешает ему рассказать о нас?

— Он будет слишком напуган, чтобы говорить, — сказал Гендлер.

Им уже пришлось поворачивать назад четыре раза. Перекрестки дорог в городе между районом Гэйлен и Низким Острием были сильно перегружены. Вместо того, чтобы спрятаться в укрытиях от налета, население Элтата, казалось, вывалило на улицы. Автотранспортные колонны, грузовики, нагруженные людьми и пожитками. Это было похоже на исход. Казалось, что люди пытаются сбежать на север.

Баскевиль уже видел такое раньше. Это было похоже на сдачу. Когда население обирают и мучают слишком долго, оно, в конце концов, ломается. Перед лицом еще одного нападения, обещанием еще одного деструктивного цикла смерти и лишения собственности, они повернулись спинами и спасались бегством, не в состоянии больше встретиться лицом с опасностью.

Иронично, но это означало, что они бежали к опасности.

Главная воздушная атака была сконцентрирована на Великом Холме. Облачное небо над головой освещалось вспышками и мерцанием света и огня, пока Архивраг атаковал щит. Некоторые части вражеского воздушного войска отделились, выбрав ударить по другим целям в городе, сбрасывая с бреющего полета бомбы. Постоянный грохот противовоздушных батарей по всему городу не ослабевал. Из кабины грузовика Муниторума, который они реквизировали, Баскевиль мог видеть свет уличных пожаров в соседних кварталах. Небо было в янтарных пятнах.

Им снова пришлось остановиться. Трафик забил улицу впереди. Машины стояли в ряд, водители спорили. На тротуарах волны людей спешили на север, некоторые толкали тележки и тачки с пожитками.

— Назад, — сказала Фейзкиель водителю. — В объезд.

— Конкретно, куда? — пожаловался водитель.

— Туда, вниз. В тот переулок, — сказала она ему.

— Он нас просто приведет назад к гавани, — сказал водитель.

— По крайней мере, мы будем двигаться, — резко бросила Фейзкиель.

Раздался всасывающий порыв, когда вражеский самолет пронесся над головой. Мгновением позже, резкие взрывы прогремели не далее, чем в трех улицах от них. Земля и куски похожих на бумагу обломков посыпались на дорогу, и люда заорали и поспешили в укрытия.

— Движение – это хорошо, — сказал Домор.

Водитель дал задний ход, развернулся, и направился вниз по крутому склону узкого переулка. Пешеходам приходилось убираться с пути. Они кричали на грузовик, и стучали по бортам. Баскевиль не был уверен, было ли это из-за того, что приходилось пропускать грузовик, или это были отчаянные мольбы о помощи.

Он бросил взгляд на Фейзкиель. Они ехали уже два часа, и казалось, что они не стали ближе к размещению. Это ощущалось так, словно прошел год с тех пор, как они отправились в крепость ордоса этим утром.

Баскевиль задумался, может им стоит остановиться. Остановиться и найти укрытие. Остановиться и найти какое-нибудь место с передатчиком вокса или какую-нибудь коммуникационную систему. Он хотел предупредить Гола о том, что приближалось в его сторону. У него было болезненное ощущение, что уже было слишком поздно.

В конце переулка водитель повернул налево, и они загрохотали по технической дороге жилой зоны. Они проехали мимо людей, спешащих в никуда, людей, кто не обернулся, чтобы одарить их мимолетным взглядом. Антиснайперские простыни и занавески, гобелены и ковры, хлопали над головой, как обветшалые парадные знамена.

Впереди, грузовик сломался и наполовину заблокировал техническую дорогу. Капот был поднят, и люди работали с двигателем. Водителю пришлось заехать на тротуар, чтобы попытаться объехать помеху. Люди кричали на них. Некоторые требовали, чтобы их подвезли.

— Эй, — произнес Домор. Он опустил окно кабины и вытянул шею, чтобы прислушаться. — Это артиллерия.

Баскевиль мог слышать грохот, случайный грохот в отдалении. Тяжелый обстрел. Это был плохой знак. Если артиллерия принадлежала врагу, тогда это означало, что они, так же, имеют дело с наземным наступлением, тем, который был достаточно близко, чтобы его было можно услышать. Если артиллерия была Имперской, это означало, что там были вражеские цели, достаточно близкие для приказа о бомбардировке.

— Нам нужно найти укрытие, — сказал водитель. Они могли сказать, что он начинал паниковать. Вонь его пота в кабине была невыносимой.