Магистр! Вы, кажется, влюбились

— Но подобные работы, конечно, уже больше ста лет запрещены. Мы же живем в цивилизованном обществе.

— Только сами драконы об этом не знают. — проворчала она. — Иначе не устанавливали бы в своих банках такие грабительские проценты.

Я пожала плечами. Подобные проблемы меня не трогали. У меня-то и счета ни в каком банке не было. Ни в драконьем, ни в почти обанкротившемся человеческом. Для открытия счета в любом из них нужен был магический оттиск, который мне было просто страшно оставлять.

Травница, кажется, хотела что-то еще сказать, пожаловаться на драконов, наверное, но подошел трамвай и нам стало не до разговоров.

В маленький, аккуратный вагончик, еще пахнущий новой кожей сидений, по трем ступенькам я поднялась затаив дыхание, ожидая чего-то невероятного.

И испытала полное разочарование от поездки. Да, трамвай оказался быстрее конной упряжки, и при поездке в нем совсем не трясло, но окна не открывались, а внутри пахло, как в свинцовых плавильнях.

Из-за всего этого случилось то, что со мной никогда раньше еще не случалось — меня укачало.

Из трамвая, тихо посмеиваясь, позеленевшую и несчастную меня, Марике пришлось почти вытаскивать.

— Никогда больше… — простонала я. Хотела предупредить ее, что никогда больше не залезу в это железное чудовище, но не смогла. Казалось, скажи я еще хоть слово и меня просто вывернет наизнанку.

— Не думала, что ты такая нежная. — усмехнулась травница и безжалостно потащила меня вперед, не дав толком даже прийти в себя. — Дыши глубоко.

И я дышала. А что еще мне оставалось?

Магазин, который Малика так желала мне показать, находился почти в самом центре, и как в любом магазине, имеющем столь удачное расположение, цены в нем были поистине драконовы… в смысле, увидев ценник приглянувшихся мне сапожек, я сразу поняла тягу Малики к извращенным сравнениям с драконьей расчлененкой.

Раньше, конечно, я могла бы себе такое позволить. Вернее, это могли бы позволить мои родители, но теперь…

Сапожки стоили половину моего жалования, то есть, почти все, что осталось. Но они казались такими удобными и красивыми, и очень подкупало то, что мастером был гном. А у этого народа любое дело в руках спорилось.

— Говоришь, сносу не будет? — спросила я у Малики.

— Я тут три года назад себе сапоги покупала. И почти четыре года назад ботиночки. До сих пор как новенькие. — подтвердила она, чуть приподняв подол платья и продемонстрировав мне носы аккуратных, черных ботиночек.

И я сдалась. В конце концов, в академии обеды бесплатные, ем я не так уж и много, а если магистр не желает к чаю Ануша, то пускай сам о десертах думает. Тем более, его десерты все равно вкуснее.

— Беру! — решила я, шалея от своей расточительности.

Из магазина я выходила почти бедная, но неприлично счастливая. Счастье было ярким, но к сожалению недолгим.

Я вывалилась на улицу, весело шурша пакетами и бережно прижимая к груди сверток со своей самой дорогой покупкой, и чуть не сбила с ног даму в дорогом платье.

Чудом успев затормозить, я выдохнула виноватое:

— Простите, — и встретилась в женщиной взглядом.

Тут же возник вопрос, насколько же невезучей я должна быть, чтобы в огромном городе, третьем по величине в этом государстве, случайно на улице, встретить ту, которую встречать совсем и не хотелось бы?

А сразу за вопросом появилось стыдное желание сделать вид, что я ее не узнала и сбежать. Имени своего леди Гэдехар я не называла, виделись мы всего раз, можно сказать, мы и не знакомы совсем.

Я очень рассчитывала, что леди сейчас отвернется и продолжит свой путь. Неземная красота, что сопровождала ее этим вечером и гордо вышагивала под руку со своей возможной свекровью, попыталась ненавязчиво потянуть ее вперед.

Последствия у этого были странными.

Лицо леди осветила зловещая улыбка, быстро переплавившаяся в торжествующую, стоило только вслед за мной из магазина выскользнуть зазевавшейся Малике.

— Ой, — сказала травница, налетев на меня сзади.

— Добрый вечер, леди Гэдехар. — поспешно исправилась она.

— Добрый, госпожа Эстеди, — благожелательно согласилась с ней эта хищница, одарив замершую за моим плечом девушку доброй улыбкой. После обратилась ко мне. — И замужняя госпожа…

Шокирующим оказалось осознание, что она меня все же запомнила.

— Рэйна Шад. — тихо представилась я.

— Какое вам до нее дело? — недружелюбно спросила несравненная красота.

И я сразу, не без грусти осознала, что издалека Вилора Шэлс нравилась мне куда больше.

— О, дорогая, — голос леди Гэдехар был нежным и негромким, но меня от ее тона в дрожь бросило. — эти милые девушки могут рассказать нам, где прячется мой сын.

Пытать будут, подумала я и обернулась к Малике. Судя по ее затравленному взгляду, она подумала о том же.

Но нас не пытали. Просто очень настойчиво пригласили на ужин, накормили и даже посочувствовали мне узнав, что я работаю библиотекарем и вынуждена каждый день видеться с Анушем.

А потом допросили и попытались завербовать.