Магнатъ

Хандра Долгина пропала, словно ее вообще никогда и не было.

– По пути в САСШ было бы неплохо заглянуть в Англию и познакомиться с сэром Чарльзом Парсонсом. Я думаю, в его лаборатории и домашнем кабинете найдется немало полезных сувениров, особенно по части производства и проектирования турбин. Согласись, будет очень жалко, если они бесследно сгинут в каком-нибудь пожаре.

– А самого́?

– Небольшой отдых, на полгода или даже год, пойдет ему только на пользу. Подлечится, восстановит душевное равновесие и примется за работу с новыми силами. Если, конечно, с ним опять чего-нибудь не приключится.

Григорий деловито кивнул.

– Ну и последнее. Мне надо знать, кто есть кто среди главных богатеев Америки. Вот тут мои наметки по всем заданиям.

Плюх!

Перед начальником отдела экспедирования лег настоящий исполин среди укладок и папок, буквально трещавший от напора содержимого.

– По последнему делу – крайняя осторожность. Среди той публики, чей список я тебе дал, нет ни дураков, ни беспечных. Точнее, они когда-то были, но их уже давно или отстреляли, или разорили, или все сразу. Так что если только заметят хотя бы тень нашего интереса, будут копать до тех пор, пока не найдут. Опыта в делах подобного рода им не занимать, особенно Рокфеллеру.

– Понял, командир.

Григорий подумал, поглаживая толстенные «наметки», затем качнул головой:

– Придется увеличить группу.

В руках князя зашелестело очередное письмо.

– Севостьян как раз подтянул свой французский, а английский особенно хорош у Олега. На выбор, с двумя акцентами может говорить: ирландским или испанским!

Мусорная корзина пополнилась очередным смятым комком бумаги.

– Пока в Англию, пока в Аргентину, в Америке сколько-то… Ничего себе командировочка получается! Да еще плыть зимой!..

– Ну ты же сам хотел мир повидать?

Говоря это, фабрикант задумчиво потер подбородок, затем отложил конверт к уже солидной стопке писем аналогичного содержания.

– Когда?

– Сейчас прикинем.

Громко прошелестели странички ежедневника:

– На третье ноября назначено открытие второго «Империума» в Москве – аж три кинозала умудрились организовать в одном здании, представляешь? Затем у нас еще одно открытие, только «Колизеума», на Ходынском поле…

Встрепенувшийся Долгин уточнил:

– А что, уже?

– Арены точно готовы, осталось закончить стрелковый лабиринт и отделать ресторанчик для посетителей… Так, о чем это я? А, точно. После «Колизеума» надо в Кыштым, там запускают производство вискозного волокна[53] и целлофана, и я обещал присутствовать при сем историческом моменте. Затем меня ждут в Коврове – Лазорев сманил с Балтийского судостроительного завода какого-то уникального специалиста по турбинам и явно собирается вымогать с меня дополнительное финансирование. Видимо, уже есть что показывать… Так. Потом отчетное собрание товарищества Мальцевских заводов и оглашение результатов конкурса в ГАУ.

Еще раз шелестнули страницы, а затем князь резюмировал:

– Январь или февраль.

Долгин согласно хмыкнул и сменил тему разговора, поинтересовавшись с отчетливым намеком:

– Интересно, кого объявят победителем конкурса?..

– А есть сомнения?

Главный инспектор коротко хохотнул и отрицательно помотал головой:

– После того, как ты отказался от вознаграждения? Нет.

– Не в этом дело, Гриша. Ты же знаешь, наш образец специально создавался под этот конкурс, под все требования комиссии. К тому же я обязался абсолютно бесплатно наладить выделку револьвера-победителя на казенных оружейных производствах. У других участников нет и тени шанса.

– Ну!.. Ну тогда интересно, как тебя наградят.

Александр отмахнулся зажатым в руке конвертом:

– Тоже никакой тайны. Чин мне повышать нельзя, так как должной выслуги нет, орден – то же самое, а от призовых я и сам отказался. Остается одно – награждение кабинетским подарком: золотым перстнем с гербом из алмазов или чем-то подобным. Часы, портсигар, медальон… Ну и на один из императорских балов пригласят, это уж обязательно.

– Гм. Тож немало, как ни крути.

Проводив взглядом сразу два письма, пополнивших собой уже и так немаленькую стопку корреспонденции, Гриша нейтральным тоном осведомился, давно ли командир виделся со своей воспитанницей.

– А что?

– Да навещал ее дней пять назад. Какая-то она слишком серьезная стала, что ли… Что ни спросишь – «не извольте беспокоиться, дядя Гриша». Кормят хорошо, учится отлично, спит спокойно… Каким бесенком была и какой примерной вдруг стала!.. И на воспитательницу свою слишком часто поглядывала. Уж не обижают ли ее там?

– М-да?..

Посмотрев, как по ковру скачет очередной «колобок» из бумаги, Долгин привычными движениями разжег камин, вывалил рядом с ним мусорную корзину и принялся методично скармливать огню чужие надежды и мечты.

– Кстати, командир. На место Глеба имеются сразу три кандидатуры. Проверенные, надежные ребята, я тебе их показывал. Кого берем?

– Всех троих и берем.

Отвернувшись от камина, начальник отдела экспедирования увидел, как его друг в раздражении откидывает прочь лист бумаги, густо исписанный весьма мелким и к тому же затейливым каллиграфическим почерком.