Магнат (ЛП)

Он однозначно взбесится о моего сообщения, но что я могла поделать? Жизнь на острове создавала некоторые проблемы, и я никак не могла повлиять на расписание парома. Спроса на лодки до острова Блэкстоун в середине ночи тоже не было.

Я поправила макияж перед зеркалом в «Старбаксе» и подумала, что все нормально. Если Эдуардо не заметит, что я плакала, то я могла назвать это настоящим успехом. Прямые светлые волосы и очень светлые карие глаза (я бы сказала даже янтарные) достались мне в наследство от мамы. Нэн часто напоминала мне, что я очень похожа на нее. Мне кажется, моя мама была очень красивой, поэтому Нэн и говорила, что я вылитая мама, я чувствовала внутри какое-то тепло от этого и становилось очень хорошо.

Я со всех сторон изучающе разглядывала себя в зеркало и пришла к выводу, что выгляжу неплохо, просто немного… печальной.

Я и была печальной.

Это было не случайно, поскольку мой любимый персонаж из фильма Inside Out была Печаль, которая была необходима (являлась важной частью вашей жизни), и если вы пытались сдерживать печаль, не выпуская ее на волю, хотя бы однажды и на какое-то время, остальные части вашей личности начинали разрушаться от напора этой печали. Все это имело определенный смысл, по крайней мере, для меня. Возможно, я увижу это сегодня вечером, когда Нэн будет посещать физиотерапию.

— Доброе утро! — Эдуардо сурово начал критиковать меня в его стандартной манере, вместо приветствия. — Выглядишь сегодня очень сексуально, mi condesa. Эти сапоги просто кричат: «Возьми меня, я не могу уже больше этого выносить», знаешь ли.

Я поставила стаканчик с кофе на стойку регистрации и расстегнула пальто.

— И тебе тоже доброе утро, они не кричат ничего подобного.

— Именно кричат, дорогая. Спорим, ты даже не заметила красавчика в темных очках, который пялился на тебя, а? — Эдуардо махнул в сторону стеклянной передней двери, где стоял накаченный мужчина, и действительно, смотрел внутрь через стекло, словно слыша его слова. Шесть и два или шесть и три фута (187-190 см), с темными волосами, в милом пальто из шерсти верблюда, в дорогом сером костюме, в солнцезащитных очках, больше я ничего не смогла разглядеть через стекло. Но даже несмотря на стекло и то, что его глаза были закрыты очками, он был красив и это было очевидно. В деловом центре Бостона таких как он было достаточно, хотя... Я видела таких людей каждый день, они спешили с одного корпоративного совещания на другое, пытаясь таким образом сделать карьеру и вырваться вперед, впрочем, как и все остальные.

— Он говорит по телефону, Эдуардо, и совершенно не смотрит на меня, ты дурья башка.

— Да, говорит. Но когда ты проходила мимо, он проводил тебя глазами, милая. Ему понравилось то, что он увидел, угу, — сообщил он мне с умным видом, — и мне нравится, когда ты говоришь мне грязные английские словечки. — Я смогла удержаться от смеха, чтобы не прыснуть прямо ему в лицо. Эдуардо Рамос был хорош для моей души. Я познакомилась с ним четыре месяца назад, когда пришла работать в Harris & Goode, и мы сразу же поладили. Он знал все о моем прошлом, оказывал мне поддержку и сочувствие из-за моей ситуации. Ему нравилось, что я была англичанкой, и он постоянно называл меня condesa [3] . В Эдуарде было нечто такое, что ты не замечаешь его эпатаж или совершенно неуместные замечания, даже сексуального характера, которые он постоянно делал на любую тему в офисе (всегда в самый неподходящий момент), поскольку эта его особенность прилагалась к пакету вместе с ним. Великолепный пуэрториканец-гей, любитель крепкого словца и совершенно очаровательный.

Я слегка покачала головой.

— Неужели Джон и Карлайл спокойно смотрят на то, что ты фантазируешь о проходящих мужчинах в то время, когда должен работать?

Он хмыкнул и нахмурился.

— Они делают то же самое, когда проходят через передние двери. Но вот он, Брук, прямо передо мной.

— И что прямо перед тобой? — я оглянулась к стеклянным дверям и заметила, что накаченный красавчик пошел дальше.

— Мужчина мечты, — мечтательно вздохнул Эдуардо. — Большой… жесткий… член… просто ушел… и так целый день, они все проходят мимо. Ay, Dios m'io! — Он стал махать на свое лицо обеими руками.

Я не могла больше сдерживаться и рассмеялась вслух, иначе бы взорвалась.

— Наверное, не такой уж жесткий, как ты думаешь, если он ушел. Мне кажется, ходить с жестким членом целый день очень больно.

— Ты попала в самую точку, condesa, пожалуйста, скажи еще раз жесткий член лично для меня со своим милым акцентом.

— Нет, я не буду повторять, и перестань мне дерзить.

Эдуардо знал, что я не сердилась. Это была игра, и играли мы ради удовольствия. Джон и Карлайл, владельцы, совершенно не волновались на этот счет. Это было неотъемлемой частью работы с тремя геями, дизайнерами интерьеров. Это была их территория, и такая установка меня вполне устраивала.

* * *