Магнат (ЛП)

Я упал на колени и молился.

Я молился, боясь потерять самого важного человека своей жизни и наше невинное дитя, прежде чем я получу шанс узнать его или ее, это выворачивало мою душу и полностью убивало, я просил простить и пощадить.

* * *

Пальцы мягко перебирали мои волосы. Я встрепенулся, узнав эти пальцы, я мог узнать их всюду, как они зарывались вглубь и осторожно дергая, разделяли мои пряди. Моя девушка говорила мне, как ей нравилось перебирать мои волосы…

— Каааа-леб?

Я резко открыл глаза.

— Детка! Боже мой, как ты? — Я тут же вышел из дремы, с надеждой осматривая ее лицо. Она выглядела ужасно, лежа на больничной койке. Бледная, слабая, беспомощная, но такая прекрасная для меня, я знал, что ничто не могло сравниться с ней, пока я буду жив.

— Я беременна? Я до сих пор беременна? Я хочу спросить по-по-прежнему? — Ее лицо исказилось от страха, она заплакала.

— О, Боже. Да, ты по-прежнему беременна. Док сказал, что у тебя уже около семи недель или около того.

Она издала всхлип и заплакала еще сильнее.

— Я так боялась проснуться и обнаружить…

Потрясающее, блаженное облегчение окатило меня, я наклонился к ней и смотрел на нее, положив на нее свои руки, а что еще я мог сделать. Она хотела нашего ребенка.

— Шшшшш, не волнуйся. Наш малыш здоров, потому что у него такая храбрая мать. Ты спасла нашего ребенка. Он был справа, когда она порезала тебя… — И я сдался. Я больше не мог сдерживать себя и секунды дольше, зарыдав, как последняя сука. — Я так с-с-сильно тебя л-люблю. Я так ч-чертовски сожалею о том, что случилось с тобой из-за меня. Я… я во-во-во всем виноват, п-п-прости меня, Брук.

Мне потребовалось пару минут, чтобы сделать несколько хороших вдохов, выходя из моего эмоционального срыва. Ее руки по-прежнему были у меня в волосах, то сжимая их, то гладя, но я готов был ощущать это постоянно. Она попыталась меня утешить, хотя была единственной пострадавшей стороной, значившей для меня намного больше жизни, это невозможно выразить словами.

— Калеб?

— Да?

— Ты не мог бы кое-что сделать для меня? — спросила она тихим голосом.

— Все что угодно. Все, что ты хочешь, детка. Что я могу для тебя сделать? — я отстранился, чтобы мы могли видеть друг друга.

— Мне необходимо узнать… какое твое самое большое желание. Если ты мог исполнить его сейчас, чтобы это было? — Она подняла руку с катетерами, до сих пор вставленными в ее вены, и провела по моей щеке. — Скажи честно мне, чего ты хочешь больше всего на свете.

Сюрпризы все не кончались.

Это было не совсем то, чего я ожидал от нее услышать. Я отчетливо понимал, что сейчас не совсем то время для каких шуток и чего-то в этом духе. Брук была убийственно серьезна, готовая услышать только правду от меня. Она хотела, чтобы я ей сказал…. что я и сделал.

— Я хочу жениться на тебе, как только ты почувствуешь себя лучше, чтобы ты смогла перенести церемонию. Я хочу, чтобы ты носила мое имя и мое кольцо на пальце, официально. Потом я хочу отвезти тебя в прекрасной место, где очень тепло и пробыть там с тобой в течение месяца. Я хочу, чтобы все это время было нечто особенным — мы ничего не будем делать, только заниматься любовью, есть, спать, говорить о нашем будущем, планировать рождение нашего дорогого ребенка, и еще что-нибудь, черт побери, что мы захотим сделать.

— Давай сделаем так, — негромко произнесла она.

Глава 29 Брук

Декабрь

Мы поженились в Stone Church, через неделю на второе декабря. Только Нэн и Герман были нашими свидетелями. Герман, на самом деле, нас и поженил. Поскольку он был мэром, и у него имелись определенные полномочия, поэтому он имел полное право скрепить два любящих сердца браком.

После кошмарных событий, которые разыгрались на балу, Калеб вместе со мной пришел к выводу, что наша свадьба должна быть именно такой, какой мы хотим… и мы сделали ее именно такой.

При заходе солнца частная церемония в маленькой каменной часовни, расположенной у залива с пылающим закатом, освещающим все вокруг, именно так мы и хотели.

Я выбрала розовое платье из шелкового батиста с длинным рукавом из французских кружев, без фаты. Вместо фаты, я вплела четыре пиона в волосы, потому что Калебу они нравились.

Калеб был одет в черный костюм от Бриони, галстук с серебряными узорами и винтажный шелковый платок, доставшийся ему от отца, находился у него в кармашке пиджака. Он был таким красивым, что даже было больно на него смотреть.

Старый пол из деревянных половиц внутри церкви был усыпан белыми лепестками роз, чей благоухающий аромат перемешивался с ванильным запахом свечей, бывшими единственным освещением в часовне.

После подписания соответствующих документов, Герман зачитал нам наши клятвы, которые мы дали друг другу, выражая свою любовь и обещания, сквозившее в каждом слове. Мы обменялись платиновыми обручальными кольцами, которые вместе выбирали и собирались вечно носить. Все было именно так, как должно было быть.

Калеб и Брук дали друг другу обещания, пока смерть не разлучит нас… став мистер и миссис Блэкстоун.

* * *