Магнат (ЛП)

Этот вечер обещал быть одним из самых интересных, по крайней мере, для меня. Раньше я никогда не делал ничего подобного. Мои планы с женщинами, как только мы переступали порог дома, заканчивались траханьем. И все. Когда секс заканчивался, я уходил. Я никогда не оставался на ночь. Дженис «спала» здесь в общей сложности две ночи за шесть месяцев, и она была единственной, кто получил от меня приглашение посетить этот мой дом.

Я никогда не носил спортивные штаны и футболку, не устраивался удобно на диване, чтобы посмотреть мультик. Если быть уж совсем честным, после «Истории игрушек», когда мне было одиннадцать, я вообще не смотрел ни одного мультика.

Брук по-прежнему выглядела великолепной, с волосами, заплетенными в длинную косу, и толстыми серыми носками на ногах. Розовые фланелевые штаны, которые она купила в Target, скрыли очертания ее убийственных ног, но мне нравилось осознавать, что она чувствует себя комфортно после долгого, холодного, дождливого дня.

Но я бы с радостью потанцевал своими пальцами по ее телу всю ночь.

Время близилось уже к полуночи, когда поползли титры, наступил момент окончания вечеринки. Пора в постель. Она смотрела на меня сонными глазами, меня тоже клонило ко сну. Я не был разочарован. Так ведут себя нормальные пары? Парень с девушкой? Вечер, проведенный с ней, был лучшим вечером, который когда-либо у меня был, и я с радостью готов был принять от нее любые вечера, похожие на этот, если она согласится. Я поймал себя на мысли, что увижусь с ней утром, и, если честно, не мог дождаться, когда мы сядем вместе завтракать перед работой.

Я помог ей подняться с дивана и довел до ее спальни, оставив лишь один сонный поцелуй на ночь.

— Спасибо, Калеб, что пригласил меня сюда, — сказала она, подавляя зевок, — и за терпение… со мной. — Она провела рукой по моей щеке и пару секунд изучала своими красивыми янтарными глазами. — Мне нравится, что ты во всем джентльмен.

Да, раньше я за собой такого не замечал… по крайней мере, с другими женщинами, с которыми хотел заняться сексом. И вдруг я понял, что с Брук у меня гораздо больше, чем секс. Это, как зажигание в автомобиле, которое двигало мое стремление быть вместе с ней.

— Спасибо, Брук, что приняла мое приглашение остаться здесь на ночь, — прошептал я напротив ее губ, мне нравилось подражать ее словам. — И дала мне шанс быть достойным тебя, когда ты будешь к этому готова, — добавил я, украв еще один поцелуй.

Наш разговор, прежде чем мы сказали друг другу «спокойной ночи» был чертовски абсурдным, когда я перестал думать о… трахнуть или не трахнуть. Контраст между странностью и нормальность заключался в нашей дискуссии, которая сотворила полный беспорядок у меня в голове.

Нет. Не правда. Моя голова облажалась с той минуты, когда она впервые заговорила со мной.

* * * 

Позже меня разбудил ее плач. Еще до конца не проснувшись, я какое-то время прислушивался, словно вуайерист, представляя ее, рыдающей из-за страшного горя.

Крик боли был настолько сильным, что он резанул меня по сердцу. Затем послышались тихие всхлипывания, которые проникали мне под кожу, больше я не мог вынести ни минуты.

Я выскочил из постели и натянул спортивные штаны. Вошел в ее комнату и сгреб ее в охапку. Она даже не стала сопротивляться, когда я понес ее через коридор к себе, положив на кровать. Я лег рядом и притянул ее к ближе.

Она продолжала плакать, позволяя прижаться к ней, и запустив пальцы в ее волосы.

И это было настолько естественно, я молча ждал, когда она заговорит, если, конечно, захочет.

— Я мечтала об аварии. Я никогда раньше… что я могу помнить, — сказала она в конце концов.

— Расскажи мне о своем муже.

— Это не хорошая история. Не думаю, что ты захочешь ее услышать, потому что потом ты изменишь свое мнение обо мне.

— Я хочу, чтобы ты успокоилась. Хочу помочь тебе почувствовать себя лучше. Расскажи мне, Брук, это может помочь. — Я вдохнул цветочный аромат от ее волос и сосредоточился на ней, лежащей напротив меня.

— Может, это поможет мне почувствовать себя лучше, но не тебе, — сказала она.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, Калеб. Ты сказал за ужином — вокруг меня аура печали, верно. Она постоянно со мной. Я поняла, что могу честно и открыто говорить о причинах аварии, это срабатывает для меня. Я не держу их в секрете. Люди знают, что со мной произошло, уверена, что они стыдятся моей боли. Для них это совершенно нормально. Но это не помогает мне справиться со своей печалью. Это я сейчас такая, я научилась этим пользоваться, так как поняла, как только рассказываю о своей потере, большинству людей становится неудобно. Я не хочу делиться этим с тобой.

— Это никак не изменит мое отношение к тебе, Брук. Почему ты не хочешь мне рассказать?

— Потому что ты мне очень нравишься.

— Ты нравишься мне еще больше, и я готов выслушать тебя, если ты захочешь. — Я поцеловал ее в лоб и еще крепче прижал к себе, будучи ей благодарен, что она позволила мне себя поцеловать и удерживать в своих руках.

И она начала рассказывать свою историю…