Магнификат

— Он!.. Он — бездонная ненасытная бочка!.. — раздраженно заявила Доротея. Потом так же внезапно успокоилась. Конечно, можно дядю Роджи назвать и «ненасытной бочкой», но все же она любила его. Пусть он будет словно питекантроп, но очень приятный. Когда не вылакает целой бутылки своего любимого виски… — Но все-таки, любимый, не можем же мы, основываясь только на памяти этого старого чудака, организовать детальное просвечивание мозгов такого человека, как Дени? Мне кажется, единственный выход — подождать выздоровления Анн. Только потом мы с тобой сможем организовать подходящий по мощности метаконцерт. Я прикидывала: нашей совокупной силы вполне достаточно, чтобы не только определить, прав ли в своих домыслах старый алкоголик, но и дать ответ насчет Анн. Не может ли она быть Фурией?

— Это означает, что мы по крайней мере на год отложим проверку.

— Вряд ли нам удастся провести всю подготовительную работу за более короткий срок. Прежде всего надо еще раз, уже более тщательно, проверить всю информацию, собранную в сознании Роджи, — при этом ни в коем случае нельзя повредить его уже достаточно изношенные мозги. Тебе же придется заняться конструированием нового типа церебрального генератора — для лечения. Вот что еще необходимо: обеспечить эти ЦГ энергией, которая поступала бы без помех и по первому требованию. Теперь прибавь сюда организацию метаконцерта из членов семьи Ремилард, который можно было бы исполь зовать не только для сокрушительных, но и лечебных целей. Дел — непочатый край… Хорошо бы еще за год управиться.

— Все это можно провернуть за полгода. Единственное, что меня смущает, — это как собрать семью для организации метаконцерта и обучения работе со шлемами ЦГ.

Доротея задумчиво смотрела в темнеющее на глазах небо. Тьма пропитывала воду, и поверхность океана приобретала какой-то зловещий, таинственный вид. Тем не менее первые же вспыхнувшие звезды — скоро целый хоровод светил выбежал на черную бархатистую полянку — как бы разогнали мрачные думы. Океанские воды, покачиваясь в серебристой безлунной полутьме, словно засыпали. Доротея глубоко и тяжело вздохнула.

— Ох, работа нелегкая… Очень опасная для всех участников метаобъединения. Надо заранее продумать программу, обеспечивающую безопасность всех вовлеченных в метаконцерт.

Джек ответил не сразу — чувствовалось, что эта задача полностью овладела и его мыслями. Наконец он произнес:

— Есть еще несколько причин для скорейшего завершения проверки. Пойми, мы имеем дело, образно выражаясь, с метанечистой силой. После неудачи покушения на Роджи ей должно быть известно, что тайна вышла из-под контроля. Следовательно, в ближайшее время надо ожидать всяких бедствий на просторах Галактики. Заварить кашу, заставить нас в спешном порядке бросить туда все силы — это ее единственное спасение. Есть у нее для этого возможности? Надо ответить честно — есть! Прежде всего, она способна взбаламутить мя тежников или раздуть конфликт Бог знает в каком уголке Содружества.

— Джек, однако и спешка тоже вредна. Мы подвергаем опасности жизни девяти самых сильных Магнатов Земли, включая и Первого Магната. И все по прихоти какого-то старца Мафусаиловых лет.

— Ах, опять ты не понимаешь! Я знаю Роджи с первого дня рождения, а то, может, еще в утробе познакомился с ним. Заочно, так сказать… У меня есть право выносить суждение по поводу этого человека. Да, к борцам за правое дело его не отнесешь, он слишком эгоистичен и чудаковат, но чего у него нельзя отнять, так это честности. Он всегда правдив до конца. Меня он любит, я отвечаю ему тем же. Марк так же относится к нему. И Дени…

Доротея отвернулась от мужа и вполголоса сказала:

— Я тоже.

— Я понимаю, это не довод, однако больше всего мне претят скоропалительные решения. Я хорошенько обдумал все, что он сообщил нам. Думаю, старик прав.

— Я тоже, — все так же тихо отозвалась Доротея.

Ночь выдалась безлунная, тихая, звездная. Звездолет спустился к самой воде и мчался в каком-нибудь десятке метров над бугристой, колышущейся, чернильного цвета поверхнос тью. Было немного жутко смотреть вниз, однако взгляд и душа успокаивались, когда глаза поднимались к небу. Там, среди задорно перемигивающихся звездочек, жарко, близко и маняще полыхали Юпитер и Венера.

— У нас нет выбора, драгоценный мой Алмазик, — нарушил молчание Джек.

— Да, выбора нет, — глухо откликнулась Доротея и после короткой паузы спросила: — Что ты думаешь насчет того, что именно Дени спас Роджи, когда тот тонул на озере?

— Что я думаю? — Джек внезапно насупился. — Целое больше части. Здоровая часть натуры Дени может не догадываться о существовании Фурии. В сознательном, так сказать, режиме. Но в бессознательном между ними непременно должна существовать какая-то связь.

Доротея вздохнула.