Магнификат

— О, да! В конце концов я пришел к выводу, что настоящая любовь должна быть куда более чистой. Эгоизм ей противопоказан, а у меня его было предостаточно. Если бы я на самом деле любил ее, то должен был вести себя куда терпимее. Мне следовало проникнуться ее мыслями, помочь ей, самому измениться. Теперь легко рассуждать, а в ту пору, когда у Терезы стало угасать желание, я воспринял это как строптивость, желание досадить мне. Вместо того чтобы спасать брак, подумать о детях, я ударился в амбицию. Ну, я не знаю…. Сейчас можно напридумывать что угодно и что угодно объяснить. Если же придерживаться фактов, а это единственно честный путь, то должен признаться: меня начали привлекать другие женщины. Чем дальше, тем сильнее… Только не певицы!.. От этих я старался держаться подальше. Все меня привлекало в этих милых созданиях: смазливое личико, большая грудь, соблазнительное тело, глазки, особенно когда они этак игриво начинают постреливать ими, походка… Я буквально таял при виде всех этих прелестей. А как отдельные дамочки умеют вести себя с мужчинами!.. Обворожительно! Да-да, именно так — обворожительно!.. Боже мой, Джек, что я несу? Ладно, существуют тысячи причин, из-за которых мужчин так страстно тянет к женщинам. И столько же объяснений, почему вот эта нравится, а вот эта нет. Каждая из моих женщин обладала только ей присущей изюминкой.

— Каждая из твоих женщин?.. Ты что, их всех любил?

— Я бы не сказал… Просто, общаясь с ними, я испытывал радость.

— И тебя не смущало, что ты обманываешь жену? Нарушаешь наши религиозные традиции?.. Твоя радость от этого не становилась меньше? Совесть тебя не мучила?..

Поль вскочил, заходил по комнате.

— Черт тебя побери, Джек! Ты что, взялся меня судить?!

— Ни в коем случае, папочка. Я просто пытаюсь понять. Все это кажется так странно. Поступать против достаточно разумных требований — ведь никто не тянул тебя к венцу — и потом испытывать радость от нарушения принятых на себя обязательств? Не понимаю.

Первый Магнат сел на кровать, рядом с разложенным на ней фраком. Гнев его улетучился, только горечь и какая-то полузабытая тоска томили душу. А еще была жалость к этому невинному, несвоевременному, слишком разумному Адаму, еще не отведавшему запретного плода.

«Боже, — невольно подумал он, — что за идиотская фантасмагория на библейскую тему? По какой причине мне отвели в ней одну из главных ролей? Если это наказание за грехи, то довольно странное». Он вздохнул.

— Понимаешь, сынок, секс сам по себе штука достаточно иррациональная — в этом твой братец Марк прав. Его нельзя измерить заранее заготовленными мерками. Это часть нашей живой натуры, доставшаяся от наших звериных предков. Но со временем это чувство тоже эволюционировало. Теперь мы спариваемся не только для продолжения рода, но и ради удовольствия. Опять я неверно выразился… Точнее, это чувство скрашивает нашу жизнь. Удовольствие само по себе понятие растяжимое, а вот утешение — это точно. Любовь физическая примиряет нас с действительностью. Успокаивает нервы, помогает полноценно отдохнуть. Опять не то… Все это замешано на духовной основе, то есть секс должен соответствовать твоим внутренним — осознанным или неосознанным, не важно, — но высоким потребностям. Конечно, существует и гнусное отравление надобности, но об этом мы распространяться не будем. Это все настолько просто, я талдычу такие прописные истины…

— Я хочу, чтобы секс стал естественной частью наших взаимоотношений с Алмазиком. Возможно, сразу у нас не получится — это все слишком серьезно. Но хотелось бы испытать прикосновение к тайне — мне хорошо, а почему, не могу сказать. Интересно, как же некоторые пары сохраняют привязанность друг к другу до глубокой старости?

Первый Магнат горько рассмеялся. Он все еще отводил глаза.

— Ты тоже у алтаря дашь клятву хранить верность. Только могила разлучит вас… Это хорошо, но это в общем-то идеал. Многие люди просто не созданы вечно хранить верность. Понимаешь, основой брака, как ни крути, является физическая близость, а это стихия темная, капризная, с годами она меняется. Я знаю, что принес много горя своим сексуальным партнершам, но поверь, я делал это неумышленно. Твоей матери тоже. Я по-настоящему сожалею, что разбил ей сердце, но я не мог остаться с ней, когда любовь кончилась. Я не считаю себя виновным в ее смерти.

— Я тоже, папа.

— Ты, наверно, много слышал обо мне — какой я беспощадный соблазнитель! Ты не думай, подобная слава не доставляет мне радости. Объективно я сознаю, что неразборчи вость, поиск физического наслаждения — это порок. Но я ни чего не могу с собой поделать. Я нуждаюсь в сексе, и я буду этим заниматься, несмотря ни на что.

— Мне кажется, — сказал Джек, — я догадываюсь, почему большинство оперантов хорошие семьянины. Открывая в интимные мгновения свои сознания, они настолько привязываются друг к другу, что разрыв впоследствии выглядит совершенно невообразимой катастрофой.