Магнифит

– Послушайте, товарищ полковник, я обычный провинциальный парень, сын священника, учился в нашей столице, контракт заключил несколько месяцев назад, но дело не успели дописать из-за этих бесконечных, полевых условий и нашего срочного выезда. – Карлен это проговорил так быстро, что самому стало противно, он даже не узнал свой собственный голос.

– Ну и с какой ты провинции?

– Из провинции Магнифит.

– А, так это недалеко. Говоришь, только первый контракт подписал. Значит, ещё служить и служить?

– Ну а что поделать? – дрожащей грудью выдохнул Карлен дым. – Ничего не поделаешь. Ведь скоро может вспыхнуть самая настоящая война. Лучше в ней быть офицером, чем обычным рядовым, ведь так?

– Не знаю. Это мне говорит сын священника. На кой черт надо было идти в военнослужащие?

– Товарищ полковник, – теперь в его голосе появилась нотка раздражённости, – я же вам уже сказал, я сын обычного священника. Это не то, что вы думаете…

– Ты патриот, что ли? – ехидно спросил полковник, сказав это слово уничижительно.

– А надо им быть? – безразлично спросил Карлен. – Я в этом не разбираюсь, товарищ полковник, я военнослужащий, мое дело защищать людей.

– Людей? Каких людей? Григорианцев?

– Всех, кто живет в нашей стране.

– Ну не знаю, лейтенант. – полковник поднялся с холодной земли, он очень тяжело вставал, казалось, что он сделан из стали, об этом говорила его блестящая улыбка, да седина на висках. – Многие с тобой поспорят: ведь уже абсолютно непонятно где мы. Что это за земля? Чья она? Григорианцев? Аспирийцев? Миропорядок меняется, Карлен. Наше государство пало. За что ты хочешь бороться?

– Я ничего не знаю о вашем миропорядке, товарищ полковник. Для меня он только один. – разговор потихоньку переходил в конфликт, Карлен понимал, что полковник осуществляет некую проверку на вшивость.

– И в чем он заключается?

– В том, что ребёнок рождается, а потом живет.

– Разговоры о политике у тебя чисто женские.

– Когда я говорю о жизни ребёнка – это не разговор о политике. – твёрдо сказал Карлен.

– Вот видишь, ты священник, а не военный. – с улыбкой сказал полковник, смотря на него сверху вниз. – Сидишь себе спокойно, когда старший по званию стоит. Дерзишь. Я ведь прекрасно знаю, кто ты.

– Я не понимаю о чем вы.

– Скоро начнётся война, что будешь делать? Бегать и спасать детишек? А где жить будешь?

Карлен показал рукой на деревню.

– Здесь живут григорианцы. А, значит, это место и для меня.

– Ну-у, мало ли кто здесь живет. – сказал полковник, наивно посмотрев на Карлена. – Нас всех разбросало, но сейчас будут формироваться прежние государства и нации. Люди вернуться на свои исконные земли. Нам с тобой ещё повезло, мы родились в Григориании. А кто-то свой дом обязательно потеряет.

– Почему он должен потерять свой дом?

– Потому что наша нация прогнила, она распадается, а происходит это потому, что людей волнует историческая справедливость больше, чем нормы закона. Скоро будет жарко, Карлен, это будет касаться как гражданских, так и военных. Ведь если дробятся государства, то и армия наша тоже разделится.

Карлен и полковник посмотрели вокруг. Они не понимали, где они находятся. Чья эта земля. Деревушка, что рядом, начинала уже просыпаться и работать. Люди засеменили по её улицам.

– А что у нас будет?

– То, что и раньше. Ты должен об этом знать. Григориания была королевством. – полковник тяжело вздохнул. – Эх, если страна расколется, каждому государству ещё придётся набивать свои шишки.

– У меня складывается такое ощущение, что вы и не против этого.

– Можно и так сказать. Давно пора. Надо самим брать ответственность за свою страну, а не перекладывать её на чужаков. Да это и неплохо. Мы вновь будем жить в своей стране. Мне надоел этот срез общества абсолютно везде, в том числе и в этой армии. Люди лишний раз доказали, что не способны терпеть друг друга. Они не хотят быть единой и объединённой нацией, они хотят разбиться вновь на свои народности. Надо сказать спасибо, что хоть не на племена.

– Ну тогда начнётся война, волнения… резня.

– Я на это смотрю спокойно.

– Спокойно?

– Не стоит бояться метели… – он улыбчиво посмотрел на Карлена. – Стоит бояться, что будешь в ней дрожать.

Карлен встал с земли и приосанился. Вдруг он перестал выглядеть по-детски, а на глазах возмужал. Он спокойно следил за жизнью деревни и наслаждался картиной дома. Когда он повернул шею, полковник увидел белую связку бус, выглядывавшую из под кителя.

– Что это? Девушка дала на память? – строго спросил полковник.

– У меня нет девушки. – холодно ответил Карлен.

– Ну тогда что это?

Карлен застегнул китель и поднял ворот, чтобы спрятать то, на что смотрел полковник.

– Ничего. – сказал Карлен, повернулся и ушёл.

Никакой дисциплины. Никакого чувства воинского единоначалия. Казалось, что Карлен не подчинялся.

Полковник пристально смотрел на юношу, теперь он понимал, с кем он разговаривал.