Магнит для неприятностей

— Понимаешь, мода на розовое, белое и лимонное золото появилась относительно недавно, ей от силы два десятилетия. А в годы революции о таком даже не слышали. Платину же знали давно. Но вот какой финт, в цене она поднялась и стала цениться дороже золота лишь после того, как технический прогресс стал развиваться мощными темпами. А раньше ее считали чем-то вроде некачественного серебра. И совершенно не ценили, даже выбрасывали за ненадобностью.

— Серьезно?

— Да. В Средние века, например, испанцы несколько барж загрузили платиной, вывезли в море и сбросили в воду прямо в акватории порта.

— Быть того не может!

— Известный факт из серии «Очевидное — невероятное!».

— То есть ювелирам того времени, вернее, начала двадцатого века, не пришло бы в голову изготовить изделие из платины?

— А даже если бы и пришло, — охотно подхватила я, — в платину никогда не стали бы оправлять брильянты, эти камни всегда были в цене. И всегда будут. Так что такой выбор не просто странный, он нелепый для того времени.

— Но, как я понимаю, здесь не только брошь из платины. Колье и кольцо с топазами тоже выполнены из светлого металла.

— Это хорошо, что ты сама обратила внимание на эти изделия. Значит, верно уловила мою мысль. Эти изделия выбиваются из общего ряда. Во-первых, они отличаются материалом, вероятно, ценой, а еще дизайном. То есть скарабеи и цветочные мотивы типичны для того времени. А вот форма, в которой огранены топазы, очень необычна. Тогда ювелиры предпочитали круг, овал, каплю, ладью, которую называют «маркиз», а для подчеркнуто мужских изделий — прямоугольник или квадрат.

— А здесь треугольники?

— Да, если бы я не знала, что эти изделия пролежали в шкатулке сотню лет, подумала бы, что они современные. Потому что такая форма камней вошла в моду относительно недавно.

— Но может, все объясняется просто, и ювелиры сделали огранку, максимально подходящую изначальной форме камней?

— Может быть, ты и права. А как тогда в твою теорию вписывается использование платины? Причем не на одном изделии, а, вероятно, на многих?

— Честно говоря, не знаю. Похоже, ты права, и этот момент находится в области загадок.

— Да, — медленно протянула я, — но у меня есть одно предположение. Вернее, оно само собой напрашивается.

— Просветишь меня?

— Разумеется. Но для начала скажи, ты хорошо помнишь рассказ Лидии Дмитриевны?

— Конечно, помню, а как же?

— Скажу сразу, я не верю в разные гадания, предсказания, экстрасенсорные способности и все такое прочее. Но помнится, ты упоминала, что Дмитрий Острожский благодаря предсказанию бабушки заранее знал о грозящей опасности и только поэтому сумел достойно встретить невзгоды, подготовиться к гонениям и сберег семейный капитал.

— То есть ты хочешь сказать, что благодаря предсказанию Дмитрий Острожский, кроме всего прочего, узнал, что платина со временем резко возрастет в цене? И модные тенденции в ювелирном деле сменят направление? Наверное, это возможно. Но ты сама себе противоречишь, разве нет?

— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, — процитировала я, пожав плечами.

— Не понимаю тебя.

— В данном случае мои убеждения не показатель. Возможно, достаточно того, что в предсказание верил Дмитрий Острожский. А возможно, он на интуитивном уровне, сам сумел предсказать многое, включая модные тенденции, а также изменения в ценообразовании на драгоценные металлы. Ведь твой предок был человеком неординарным и, без сомнения, неглупым. Значит, сам мог сделать правильные выводы на основе, не знаю, разговоров ювелиров, возможно, инженеров или других специалистов, с которыми он мог общаться.

— Не знаю, возможно, ты и права, — протянула Анна.

— Да, думаю, мои предположения или верны, или достаточно близки к истине.

— Пожалуй, склонна с тобой согласиться, — задумчиво кивнула подопечная.

— Думаю, время покажет, что мы все поняли правильно.