Магнит для неприятностей

— Я практически с самого начала подозревала, что этот человек держится где-то поблизости. Буквально в том же коттеджном поселке. Тот факт, что мы не смогли вычислить его среди твоих соседей, говорит лишь о том, что ему удается мастерски скрываться, в случае опасности держаться на приличном расстоянии и прятаться у всех на виду. Или мы копали не совсем там, или не учли какие-то варианты. Но он все время был неподалеку и наблюдал сначала за тобой, а потом и за нами обеими исподтишка. А значит, хорошо изучил наш распорядок дня. Так что если нам и удалось его обмануть, то лишь ненадолго. И если он, как только понял, что мы отправились в путь, сразу запрыгнул в машину, то вполне мог и нагнать, ведь сейчас уже начало третьего ночи. Времени было предостаточно.

— Хорошо! Но как он узнал, куда ехать?! То есть в каком направлении двигаться?! Не хочешь ли ты сказать, что незнакомец продолжает следить за нами, не знаю, при помощи каких-либо устройств?

— Это исключено. Отправляясь в дорогу, я тщательно проверила автомобиль и даже твой багаж с помощью специального оборудования.

— Но тем не менее он знал, куда ехать!

— Именно так, и это лишь подтверждает мою теорию.

— Какую именно, Женя? Я теряюсь, их было так много!

— Незнакомец знает о тебе и твоих предках гораздо больше, чем можно было предполагать в начале расследования. То есть слежка тянется на протяжении десятилетий. А утечка информации корнями уходит в двадцатые годы прошлого века. Во время, когда Дмитрий Острожский прятал клад, чтобы уберечь семейные ценности от разграбления.

— И что? — хлопая глазами, медленно протянула Анна.

— Не понимаешь? — сочла нужным уточнить я.

— Откровенно говоря, нет.

— Он знает, где находилась главная усадьба Острожских. Вероятно, знает или может предполагать, в какой местности Дмитрий спрятал свой клад. А значит, он заранее знает, куда именно мы с тобой отправились. И следить надобности особой не было. Стоило просто ехать в том же направлении.

— Ладно, но как он нас здесь, в этом отеле, обнаружил?

— Понятия не имею, но не исключаю некую долю случайности. В конце концов, трасса одна, и сейчас ночь, а злоумышленникам тоже отдыхать нужно. Вот он и остановился в первом попавшемся приличном месте. А на стоянке увидел твою машину и решил произвести небольшую разведку. Или сразу просчитал, какое расстояние мы могли проделать за день, и, предположив, где остановимся, решил все проверить и попал в точку.

— Думаешь, он хотел что-то узнать или навредить мне?

— Я точно пока не знаю. Вероятней всего, он пытался раздобыть какую-то информацию о нахождении клада, поскольку старался не шуметь и действовать скрытно. Значит, не собирался нападать. Но кто знает, на что именно мог решиться злоумышленник, когда наткнулся бы на крепко спящую конкурентку с ее подругой? Так что простая бутылка воды спасла нас от массы неприятностей.

— А в окно зачем он скребся? Как думаешь? Хотел напугать?

— Честно говоря, это действие не имеет особого смысла. И может, это действительно была какая-то птичка?

— Полагаю, таких совпадений не бывает.

— Или после того, как он понял, что обнаружен и скрытое нападение сорвалось, он решил немного пощекотать тебе нервы. Например, в поддержание старинной семейной легенды о проклятии рода. Ведь ему практически удалось довести тебя до панической атаки. Он злится, что его планы срываются один за другим, и пытается выбить нас из колеи, потому как испуганные люди часто допускают ошибки.

— Думаешь, он и об этом может знать? О семейном предании, которое касается проклятья, я имею в виду.

— Осведомленность незнакомца о делах вашей семьи поражает, и думаю, уже не требует доказательств.

— Наверное, ты права. И что же нам теперь делать, Женя?!

— Это небольшое происшествие не должно нарушить наши планы. И мы будем действовать, как и собирались, разумеется, соблюдая осторожность.

— Но он станет охотиться на ключ к кладу, — перешла Анна на трагический шепот, — тот, что мы вычислили, рассматривая старую картину!

— Картина находится в надежном месте, ему до нее ни за что не добраться. А результаты наших изысканий мы не записывали как раз для того, чтобы их было невозможно похитить. Так что здесь все в порядке. И незнакомцу не останется ничего, кроме старой доброй слежки.

— Ты так говоришь об этом, будто чему-то радуешься.

— Разумеется. Рано или поздно он проколется по-крупному, потеряет свою обычную осторожность. И тогда мы сможем его или вычислить, или даже задержать, чтобы окончательно обезвредить.

— Его или их? — уточнила Анна.

— Да, его или их, потому что этот человек может быть не один. Ведь группе людей легче и следить, и устраивать покушения, и заметать следы так, чтобы оставаться неуловимыми. Но это не страшно, ты ведь теперь тоже не одна. А вместе мы со всем разберемся.

— Хорошо. А теперь мы попытаемся поспать?

Прежде чем ответить, я бросила мимолетный взгляд на часы. Время близилось к трем утра, — можем подремать еще пару часиков, если очень хочется.

— Наверное, я перенервничала. Так что, наоборот, бодра как никогда.