Магнит (СИ)

— Куда? — безэмоционально спросил я.

— Наружу. Вот дверь.

Будто не до конца осознавая, что только что произошло, мы вышли из сарая. Увидели перед собой могилы, а ещё — Сидни и Чарли, сидевших на траве. У обоих лица были такие, будто и здесь тоже что-то произошло.

— Билли мёртв, — сказал я. И удивился, как легко у меня это получилось.

Хотелось плакать, но внутри меня всё словно высохло.

— Мы слышали, — ответила Сидни. Нет, с ними явно было что-то не так.

Шарлотта вновь походила на ту себя, которую мы встретили на кладбище. И одновременно не походила. Я вообще не понимал, что здесь происходило.

И тут Бри, которая всё это время стояла, смотревши в другую сторону, дёрнулась и, вскрикнув, повалилась на меня, прижимая к земле.

А после я услышал, как прогремел взрыв.

Непонятно было, где реальность, где игры сознания, но я почувствовал, как будто кто-то вонзил в меня нож. Хотя это в принципе было невозможно, ведь я лежал на земле.

А потом я окончательно потерял сознание.

ГЛАВА 7. МОИ РУКИ В КРОВИ

Здесь жди меня, и дух обогати

Надеждой доброй; в этой тьме глубокой

Тебя и дальше буду я блюсти.

— Данте Алигьери "Божественная комедия"

Шарлотта

Шериф, казалось, вновь принял нас за сумасшедших. Не удивлюсь, если сегодня-завтра нам скажут, что нас отправляют в психотерапевтическую лечебницу.

На самом деле, я бы от неё, наверное, не отказалась. Потому что голоса не дают мне спокойно жить.

Хотя из этих голосов выделяется один, заглушающий остальные. И если раньше этому голосу я была рада, то теперь этот лучик стал ножиком, вонзающимся в меня сильнее и сильнее.

Впрочем, кое-кто действительно оказался в больнице, правда, в обычной, не для свихнутых. Томас оказался ранен каким-то совершенно непостижимым образом. В живот. Будто ножом.

Бри спасла его. Мы с Сидни успели пригнуться, а вот если бы Моррисон не сбила его с ног, то ранений он бы получил гораздо больше. На кладбище что-то взорвалось, и пара осколков как раз достигли бы его, если бы он остался стоять. Вот только и Бри пострадала тоже. У неё тоже обнаружилось ножевое ранение, но в ногу. И у этого ранения форма, конечно, более лёгкая, чем у Томаса.

Врачи недоумевали. Сначала не хотели нам верить, не слушали нас, были уверены, что, во-первых, кто-то из нас убил Билли, во-вторых, кто-то из нас ранил Бри и Томми. Но мы в слезах клялись, что нет, это не мы. Действительно в слезах.

На самом деле, я склонна придерживаться той версии, что они были ранены осколками того, что взорвалось, однако на месте происшествия уже ничего никто не нашёл. Будто нас там и не было. Только труп Билли в сарае. Скорее всего, Бриджет и была задета осколком, но с Томасом не всё понятно. Он лежал на животе. Не мог же он со всей дури грохнуться на осколок.

Сидни рыдала не переставая. Я не понимала, в чём дело. Не могла же она так плакать из-за гибели Билли. Да, он был нашим другом, да, я плакала тоже, долго, но не так, как Сид. По поводу Бри и Томаса, казалось бы, плакать если и можно было, то чуть-чуть, ведь они остались живы. На удивление.

Всё оказалось гораздо интереснее и неожиданнее, чем я могла подумать.

— Сидни, — сказала я, когда она потянулась за очередным бумажным платочком, — может, лучше…

— Ты просто не знаешь, что со мной происходит, — всхлипывая, прервала меня она.

Тут я вздрогнула, почувствовав, что я и вправду многого о ней не знаю.

— Расскажи мне, — попросила я. — Излей душу, может, полегчает.

Она взглянула на меня своими грустными глазами. Утёрла лицо тыльной стороной ладони, глубоко вдохнула.

— Я влюблена, Чарли, — полушёпотом проговорила она. — В Томаса.

И этих слов я услышать никак не ожидала.

— Как… как давно? — спросила я.

Сидни неуверенно пожала плечами.

— Думаешь, я помню? Не один год точно. Может, два. Три. Не знаю.

А я стала прокручивать в памяти события, которые с нами происходили. И действительно, если бы кто-то вывел меня на эту дорожку, я бы догадалась, что Сидни влюблена в Томаса. Она всегда хотела быть рядом с ним. Всегда переживала за него, когда он получал плохие оценки. Ни одной вечеринки не устраивала, не пригласив его. Но в то же время она всегда оставалась чуть в стороне от него. Она не надеялась, что когда-нибудь сможет быть с ним вместе, а потому не рисковала. Любила в стороне.

— И что ты теперь будешь делать? — осторожно поинтересовалась я.

— Плакать, — фыркнула она в ответ.

— Так дело не пойдёт, — покачав головой, возразила я. — Ты должна сказать ему. Нельзя столько молчать.

— Может, я люблю его не для того, чтобы он полюбил меня в ответ! — тут же воскликнула Сидни. — Может, я люблю его просто для того, чтобы за что-то держаться в этом мире!

Я посмотрела на неё, поджав губу. Нет, ни за что я не готова была поверить, что она не хотела бы, чтобы Сайфер наконец узнал, что его счастье бродит у него под носом.

— Не обманывай себя, — вздохнув, сказала я и встала с дивана. — Нам с тобой надо в больницу. Сейчас.

Сидни шмыгнула носом и нехотя поднялась с кресла. Казалось, в этот момент она нервничала больше, чем когда-либо.

***