Магнит (СИ)

Пока мне ещё не открыли дверь, успел стянуть с себя наушники, поставив песню на паузу. Всё же заявляться в гости с музыкой в ушах — не самый вежливый вариант.

Наконец, на пороге оказалась мать Шарлотты. На лице её изобразилось какое-то облегчение. Судя по всему, она была рада тому, что я пришёл.

— Томас, как хорошо, что ты пришёл, — сказала она, запуская меня внутрь. Я проговорил что-то обыденное, вроде «Рад вас видеть», и лишний раз посмотрел на миссис Боунс. Мы знали друг друга уже очень давно, и сейчас я мог сказать с полной уверенностью, что такой разбитой я её ещё не видел. Оно и понятно: она недоумевала. Не знала, что происходило с её дочерью, а если бы и знала, то не смогла бы это принять.

Отец Чарли был на работе. Об этом мне сказала её мама, вытаскивая из буфета пачку печенья. Я попытался отказаться от непрошеного угощения, но миссис Боунс была неумолима. Щедрая душа.

Мистер Боунс работал хирургом в нашей небольшой больнице. Последнее время он часто проводил операции, уставал. Тяжёлая у него всё-таки была работа.

Я взял одно овсяное печенье с шоколадной крошкой, так, просто из вежливости, потому как есть мне не хотелось, прожевал, запил безвкусной водой. И, улыбнувшись матери Шарлотты, поднялся на второй этаж.

Дверь в комнату Чарли была распахнута настежь. Я подошёл к ней и осторожно постучался, заглянув внутрь.

Девушка, сидевшая на своей кровати, скрестив ноги по-турецки, тут же развернулась ко мне. Раскрыла рот от удивления, кивнула. Я зашёл и прикрыл за собою дверь. Сел на пол недалеко от подруги.

Чарли смотрела на меня с испугом. Она мяла руками простынь и не отворила от меня взгляда, который словно кричал: уходи! Я — чудовище, монстр, уходи, если хочешь жить!

— Нет, — покачав головой, возразил я её немым просьбам. — Я никуда не уйду. Не дождёшься, Боунс.

— Зачем ты здесь? — слегка охрипшим голосом спросила она.

— Затем, что я не позволю тебе сломаться окончательно.

Она поморгала глазами.

А потом вдруг глубоко вздохнула и зажмурилась. Я даже представить себе боялся, что с ней творилось.

— Она меня не отпустит просто так, — стиснув зубы, проговорила Чарли.

— Что ей нужно от тебя? — неожиданно громко спросил я. Потому что этого я понять не мог.

— Я не знаю, — горько усмехнувшись, ответила она. К счастью, она всё ещё была собой. Но как долго это могло продолжаться?

Шарлотта очень изменилась. Она совсем не походила на прежнюю себя. Исхудала, превратилась в напуганную лань. Больше не было в ней той смелости, той отрешенности. Теперь она была или такой разбитой, или же вовсе не была собой.

— Ты… ты можешь понять, что творится у неё в голове? — осторожно поинтересовался я.

Чарли отрицательно помотала головой.

— Это ведь она в моей голове порядок наводит, а не я в её, — сказала она.

И с этим нельзя было не согласиться.

— Как Сидни? — едва звучно спросила Чарли.

— Ты в курсе? — изумился я.

— Я живу бок о бок с той, кто всё это начал. Думаешь, я могу быть не в курсе?

А ведь действительно. То, что Хейли поселилась в ней, давало ей некоторые преимущества. Она знала больше, чем знали мы. По крайней мере, узнавала раньше о тех или иных вещах. Ведь Хейли руководила этим спектаклем. И Чарли иногда могла подсмотреть сценарий.

— Она в шоке. Потому что гибели матери она не ожидала.

Шарлотта виновато поджала губу.

— Я пыталась отговорить Хейли, — упавшим голосом сообщила она. — Она лишь дразнила меня. И потом оставила. И тогда я поняла, что уже ничего сделать нельзя. Всё же надо было мне её удержать.

— То есть, она уходит от тебя?

— Конечно.

— Я думал, она…

Чарли поперхнулась, глядя на меня.

— Ну-ка, ну-ка, что ты там подумал? — тихонько засмеявшись, поинтересовалась она.

Чарли Боунс. Настоящая Чарли.

— Уже не знаю, что и думать, — со смехом вторил я ей.

I could not foresee this thing happening to you.

Она перебралась с кровати на пол и уселась рядом со мной, обвив руками колени. Смотрела напряжённо в пол, будто раздумывая над чем-то.

— Мне так жаль, — наконец, выдала она. — Это ведь из-за меня всё.

— Почему из-за тебя? — оторопело спросил я. Фраза её звучала ой как многогранно. Особенно если учитывать, что мы больше никому и ничему доверять не могли.

— Потому что я позволила ей занять себя всеми этим бреднями, — ответила Чарли, подняв взгляд. — Я попросту не уследила за ней. Вовремя не остановила. А потом поехала на её поиски в этот чёртов лес, и…

Она замолчала.

Эти воспоминания всегда приносили ей боль. Стоило вспомнить хотя бы тот эпизод на кладбище.

Только вот тогда мы все ещё думали, что Хейли — жертва. А она оказалась убийцей.

А ведь они так хорошо дружили. Были родственными душами. Знали друг о друге всё.

Даже не верилось, что можно так дружить, как дружили они. Что такое в принципе возможно.

Ну и во что эта дружба вылилась?

Неверна поговорка о том, что старый друг лучше новых двух. Иногда старые друзья имеют привычку мстить за то, что их кинули. Или за то, что ими пренебрегали. Или просто из чувства собственности. За то, что они теперь не единственные и неповторимые, а лишь одни из нескольких.