Магнитная буря

Удивительный храм в прекрасной долине

ТЕМНАЯ ВОДНАЯ ПОВЕРХНОСТЬ к югу от первого из океанов ранее полагалась второстепенным водоемом, нам же удалось выяснить, что речь идет об одном из огромнейших морей, окруженном сушей со всех сторон, переполненном островами и мысами куда более многочисленными, чем то изображено на какой-либо из выпущенных до настоящего времени лунных карт. Один из этих мысов начинается неподалеку от Питатуса (№ 19), и тянется в виде очень тонкой извилистой линии вплоть до Буллиалдуса (№ 22), представляющего собой округлое его завершение, располагающееся в 264 милях от основания. Он представляет собой еще одну горную цепь и морской вулкан, почти что потухший, мирно уснувший на подстилке из им же выброшенного пепла, при том что Пиктатус, обретающийся в начале резко очерченного мыса на южном берегу, извергается во всей своей мощи, утопая в языках пламени. Атмосфера в это время полностью очистилась от водяного пара, и мы, установив увеличители, направили их на яркий круг холмов, толпившихся по соседству с западной оконечностью огнедышащей горы. Холмы эти были сложены из снежно-белого мрамора, или, быть может, полупрозрачных кристаллических структур, с точностью определить это не представлялось возможным, их цепь опоясывала собой еще одну живописного вида зеленую долину, которые, пусть и достаточно однообразны в описании, являют собой зрелище плодородия и райской красоты, напоминая собой первобытный Эдем, к вящему удовольствию своих обитателей. И вновь д-р Гершель с той же проницательностью, как и ранее, предсказал еще одну напрашивающуюся возможность. Он предположил, что близость огнедышащей горы – Буллиалдуса, должна представлять для местных жителей немалую выгоду, ввиду того, что лунная поверхность на достаточно долгое время погружается во тьму, и посему долина эта способна служить подобием популярного курорта для обитателей близлежащих районов, при том что цепь холмов способна послужить им надежной защитой против вулканической активности любой силы. Мы, в свою очередь, решили пустить в ход все имеющиеся в нашем распоряжении средства, чтобы изучить ее в полной мере, и надо сказать, наши усилия были весьма щедро вознаграждены.

Первым же на нашем экране, едва мы нацелили телескоп на эту долину, явилось удивительное творение рук человеческих. Это был храм, как воплощенное служение благочестию или науке, ибо последняя, ежели она служит во славу Творцу, есть благочестие высшего порядка, лишенное всякого лицемерия, пышных одежд или кощунственной карикатурности, которую представляет противоречивый клубок суеверий, но собственной подписью и печатью заверяет чистоту и возвышенность своих порывов. Итак, это был храм, имеющий форму равностороннего треугольника, стены его были сложены из полированного сапфира, или иного столь же великолепного синего камня, который сходно с сапфиром переливался миллиардами золотистых искр, поблескивавших и игравших в свете солнечных лучей.

Тщательное описание архитектуры храма

НЕСМОТРЯ НА ТО что ширина экрана составляла пятьдесят футов в диаметре, ее хватало, чтобы уместить в себе при каждой проекции не более шестой части храма; первая из этих частей, появившаяся перед нашими глазами, представляла собой центральную часть одной из сторон, в ней различались три квадратных колонны, диаметр основания каждой из них равнялся шести футам, каждая из колонн поднималась на высоту семидесяти футов, немного сужаясь к верхнему концу. Расстояние между колоннами равнялось двенадцати футам. Мы постепенно перешли на более общий обзор, чтобы иметь возможность одновременно охватить все здание полностью, оно же действительно оказалось невероятно красивым. Крыша сделана была из некоего желтого металла, и состояла из трех частей, которые представляли собой отнюдь не треугольники, сходящиеся к центру, но дополнительно дробились, искривлялись и разделялись между собой, представляя таким образом картину бушующего пламени, начавшегося с единого очага возгорания и яростно пляшущими языками распространившегося во все стороны. Это архитектурное решение столь красноречиво говорило само за себя и было выполнено столь безукоризненно, чтобы ни на минуту не принять его за творение природы. Сквозь щели между этими металлическими языками пламени мы смогли рассмотреть шар из более темного и матового металла, по цвету схожего с медью, которую внешние части закрывали собой и плясали вокруг, словно бы пытаясь поглотить и сжечь без остатка.