Магнитная буря

– Ты можешь класть на нее свою больную ногу. Когда у меня была спортивная травма, я так и спал с подушкой под коленом. – Он кладет подушку, между нами, сам ложится на живот.

Что это, мать твою, такое? Он боится меня касаться, последнее время поцелуи превратились в братские чмоки.

– Что не так? – спрашиваю его в лоб, он заставляет себя повернуться ко мне. – Ты избегаешь меня. Я не знаю, кто я тебе, понимаешь? Для чего мы оба спим здесь? – говорю это шепотом.

– Я просто устал, давай поговорим об этом позже? Ты не торопи события. У нас все хорошо. Ты мне очень нравишься, – он проводит по моим волосам рукой и снова отворачивается. Хлопаю в ладони с психом, и свет гаснет.

И что это все значит? Его папаша прижимает меня дважды за сутки, а от его сына за целый год я добилась всего только нескольких действительно горячих поцелуев. И ещё пару раз он потрогал мои сиськи. Даже не облизал! Просто ПОТРОГАЛ. И что я должна со всем этим делать? Мне льстит, что он тусуется со мной, мы весело проводим время, катаемся на машине, слушаем одну и ту же музыку, но сексуальной тяги нет ни у одного из нас. Так какого спрашивается хрена мы вместе? Надо просто положить на ситуацию, и все придет само по себе.

Закрываю глаза, и воображение рисует мне высокого мужчину с темно-русыми волосами и стальными глазами, его ровные брови идеальной формы подходят к его типу лица. Губы истинно мужские – не полные и не тонкие, средние. Но самое красивое – это ямочка, с одной стороны, спрятавшаяся в немного отросшей щетине.

Пальцами он прикасается к моей шее, обхватывает затылок и целует, так что пальцы на ногах стягивает в судорогу, между ног становится влажно, а тело просит еще.

Глава 4 Энтони

Проснувшись рано утром, я отказался, по понятным только мне причинам, от рабочей поездки. Все-таки за это и плачу им, чтобы они работали, пока я занят другими делами. Именно сейчас нет конкретных причин, чтобы откладывать все в дальний ящик. Но я не могу сдвинуться с места при мысли о маленькой дерзкой штучке, которая вчера так громко стонала за стеной. Черт возьми, не мог уснуть из-за нее, впервые в жизни хотел секса больше, чем денег. Мне надо было сбросить пар с Селеной, оттянуться по полной, опустошить свои яйца, чтобы приехать домой пресыщенным женским телом. Но я ведь уже здесь, и мои животные инстинкты обострены до предела. Она не выглядит как богиня или сногсшибательная красотка, скорее, как анатомический тощий экспонат. Да и это полбеды! Я все еще не могу поверить в то, что она подружка моего сына – «девушка».

Уже даже и не вспомню, кто был моей первой девушкой, и считается ли первый секс отношениями? Их было немало, но, чтобы постоянная… Марли в пятом классе строила мне глазки, вот, возможно, она? Или та мелкая малышка на каком-то детском празднике, что забралась на мои колени, когда мне было восемнадцать и, кстати, она была самой убедительной из всех. В конце вечеринки я уже свыкся с мыслью, что стану парнем этой трехлетней маленькой чертовки с лицом ангела. Смешная девочка держала меня за руку, целовала запястья и в наглую залезла ко мне на колени, чтобы обнять за шею своими коротенькими конечностями. Вот, пожалуй, самая долгая и настоящая любовь в моей жизни. Что до Хаша, ох, он выбрал явно не ту девушку, не тот вариант для себя. Беатрис изворотливая девчонка. Взять хотя бы то, как она придумывала на ходу историю для него. И как итог, я, увидев ее нерешительность, поддержал, подсказал, в общем, дал толчок для лжи. И кто я после этого? Так что полночи изворотливая маленькая дрянь стонала и скулила в постели моего сына, в то время как я боролся с собой, своим членом и сном. Мне в новинку звуки за стеной, как-то это не по-католически что ли – не стесняться отца и заниматься сексом…

Глупости какие, в голову лезет какая-то ерунда. Вытираю локтем пот, стекающий со лба на нос, делаю еще несколько подходов с гантелями и опускаю их на пол. Мне пришлось сегодня утром сбрить щетину из-за того, что она жутко чесалась, и теперь мой подбородок отличается по цвету, нежели лицо в целом. Надо бы сходить и хорошенько загореть у бассейна, иначе еще пару поездок на остров, и мне грозит выглядеть как флаг ЛГБТ в несколько цветов. Разминаю плечи, слегка массирую бицепсы пальцами, сидячий образ жизни подразумевает полную атрофию мышц. Единственное место, которое ей не подвержено – это мои ноги. Долгие пешие прогулки с одного конца острова в другой, солнце, нещадно опаляющее мою голову, и сухой ветер. Радости жизни налицо, если учитывать, что первое время там и укрыться-то было негде, поэтому можно понять, насколько прекрасно выглядели те пешие.