Магниты

Ромкины ледяные пальцы, коснувшись ее щеки, осторожно убрали прядь волос с ее лица, и этот бережный жест совсем не вязался с тем, что он… не ответил на ее поцелуй. Не оттолкнул, не отстранился – просто не ответил. Даже губ не разжал.

Распахнув глаза, Лялька отпрянула, и он тут же подхватил ее, не давая свалиться с диванчика. Лялька выпустила его куртку и наконец посмотрела ему в глаза.

– Это потому что мне пятнадцать? – с вызовом спросила она.

– Ляль, пожалуйста, – Ромка смотрел очень серьезно, а на его щеках горели красные пятна.

– Что «пожалуйста»? – уточнила Лялька.

Сейчас она была очень храброй. Когда стоишь на руинах своего мира, терять уже нечего и бояться тоже нечего.

– Не надо, пожалуйста.

– Я недостаточно хорошо целуюсь? – рассмеялась она.

Виски заломило. Проклятое сотрясение. Проклятая Рябинина.

– Ляль, пожалуйста… – как заведенный повторил Ромка.

– Ответ настоящего мужчины, – рассмеялась Лялька и вскочила с диванчика.

Ромка тоже стремительно поднялся и схватил ее за локоть.

– Успокойся, пожалуйста. Это просто недоразумение. Ничего страшного не случилось. Я уже все забыл, – Ромка солнечно улыбнулся.

– А у меня с памятью все в порядке, – выдохнула Лялька ему в лицо и крикнула: – Дим!

От этого крика Ромка вздрогнул и выпустил ее руку.

– Чего? – заорал Димка в ответ откуда-то издалека.

– Тебя Ромка зовет! – ответила Лялька и совершила глупость: снова посмотрела на Ромку.

К его лицу приклеилась неживая улыбка, а смотрел он на нее так, будто… ненавидел.

Сил держать себя в руках совсем не осталось, и Лялька, всхлипнув, рванула к дому.

Глава 11

Но за каждый твой шаг неминуемо будет расплата.

Накануне поездки к Волковым Роман пригласил Машу поужинать, и она, к счастью, согласилась, хотя, признаться, он боялся услышать отказ. Срыв Волкова все-таки наложил отпечаток на их общение, и игнорировать это было просто глупо. Димка пока не ходил в универ, и Роман, снедаемый беспокойством вперемешку с ревностью, то и дело поглядывал на Машу, которая сидела за пустой партой и каждую свободную минуту что-то писала в телефоне. Роман знал, что она пишет Волкову, хоть они об этом и не говорили.

В отсутствие Волкова Маша так и не пересела к Роману, хотя он после отчисления Юлы сидел один, и это тоже вгоняло его в дурацкую рефлексию.

На практику Димка тоже не ходил, и здесь, казалось бы, можно было немного выдохнуть, но не получалось, потому что, говоря об учебе, о заводе, о фильмах – о чем угодно, только не о Димке, – они будто обманывали сами себя и друг друга.

В пятницу на выходе из офиса Роман взял Машу за руку и, склонившись, прошептал ей на ухо:

– Не убегай, пожалуйста. Давай поужинаем вместе.

Маша подняла на него взгляд и улыбнулась так, что беспокойство почти отступило.

– Давай.

Роман обнял ее за плечи и потянул к машине.

Обычно после практики Маша уезжала на метро, так как по вечерним пробкам добираться до ее дома было проблематично. Роман был готов стоять и час, и полтора, но Маша торопилась домой, потому что ей нужно было готовиться к лекциям и еще она «обещала маме». О том, что именно она обещала, Маша так и не сказала. Роман в душу к ней не лез, считая, что она расскажет сама, если посчитает нужным.

Куда пойти, они так и не придумали, поэтому решили заказать ужин домой. Вообще, оказалось, что походы в кафе, рестораны и кино – очередной камень преткновения в их отношениях, потому что Маша не хотела, чтобы Роман за нее платил. Эта эмансипированность его порядком утомляла. Например, когда они куда-то выходили вместе с Юлой, вопрос о том, кто платит, даже не поднимался. Разве что иногда та заранее покупала билеты в кино и отмахивалась на попытки Романа отдать ей деньги. В отношениях с Юлой они выходили из щекотливой ситуации с финансами совершенно безболезненно. С Машей же все было иначе, поэтому ходили они куда-то довольно редко. Чаще всего гуляли в парках или скверах. Так за месяц посетили, кажется, все парки Москвы и ближайшего Подмосковья.

Маша заказала пиццу на свой вкус, а Роман поставил четкое условие, что раз идут в гости к нему, то угощает он, и она, к счастью, спорить не стала.

Когда они оказались у него дома, Роман наконец выдохнул. Он до последнего опасался, что Маша сбежит под тем или иным предлогом, но она разулась и, бросив сумку на пол, сообщила:

– Тебе нужно завести рыбок. На них же у тебя аллергии нет.

– За ними нужно ухаживать. Уже так просто не уедешь, – с сомнением пробормотал Роман.

– А ты планируешь уезжать? – спросила Маша из ванной и, не дожидаясь ответа, пустила воду.

Роман, вообще-то, планировал. Например, в гости к деду, чей юбилей он пропустил из-за аварии и последовавших за ней разбирательств.

– Иногда да, – ответил он, входя в ванную и ловя взгляд Маши в отражении.

Маша улыбнулась, как ему показалось, грустно.

– Я хочу уезжать с тобой, – сообщил Роман и, подойдя к Маше, обнял ее со спины, пристроив подбородок на ее макушку.

Ее волосы пахли одуряюще. Несколько секунд они смотрели друг на друга в зеркале, а потом Маша пробормотала:

– Ром, только я не планировала сегодня…