Магниты

Лялька с размаху швырнула кружку в стену, та раскололась на три большие части, а горячий кофе выплеснулся на белые обои. Оттолкнув домработницу, Лялька бросилась вверх по лестнице. В ушах звенело, а в голове билась мысль, что Тамара Михайловна могла быть сообщницей Андрея. Допрашивала ли ее полиция? Нужно сказать Сергею. Нужно… Забежав к себе в комнату и захлопнув дверь, Лялька прижалась к ней спиной и съехала на пол. А если Сергей и так в курсе? Если они все заодно? Все против нее и Димки из-за этих проклятых денег! Зажав рот ладонью, Лялька разрыдалась. Где Димка? Он был наивным придурком, но он бы убил любого за Ляльку. Это она точно знала. И Ромка… наверное.

Ползком добравшись до кровати, Лялька вытащила из-под подушки телефон. Ромка не звонил и не писал.

Дрожащими руками она отыскала его номер и нажала на вызов.

Четыре бесконечных гудка ничего не происходило, а потом в трубке раздалось до боли знакомое «алло». Так говорил только Ромка. Это звучало не по-русски и в то же время не по-английски.

— Рома, — попыталась сказать Лялька, но вместо этого поперхнулась воздухом и закашлялась.

— Ляль?

В этом коротком «Ляль» прозвучало такое волнение, что у Ляльки отлегло от сердца. К черту Рябинину. Всех к черту!

— Привет, — выдохнула она в трубку.

— Привет, — испуганным эхом повторил Ромка и замолчал.

Лялька тоже молчала, потому что на самом деле не хотела его пугать. Не хотела слышать, как срывается его голос. Она хотела слышать его улыбку, видеть его улыбку, знать о ней. У него была самая красивая в мире улыбка.

— Все хорошо? — наконец подал голос Ромка.

— Ты занят? — спросила она.

— Немного. Мы с Димкой на практике в офисе.

— А-а, Сергей говорил что-то такое, — протянула Лялька и побоялась уточнить, с ними ли Рябинина. — Ну и как там? Вздернут на рею за двухминутный разговор?

— Ты там «Пиратов», что ли, смотришь? — рассмеялся Ромка.

— На чем? У меня комп забрали, а на телефоне и планшете почти все обрубили.

— Ляль, тебе нужно выздороветь до конца.

— Так, стоп. Ты что-то знаешь о намерении запереть меня в психушку? — зло спросила она.

— Хей! Вдох-выдох. При чем здесь психушка?

Кажется, он говорил вполне искренне.

— Рома, ответь честно, ты считаешь меня ненормальной?

— Господи, Ляль, это место в вашей семье уже занято. Так что подвинься, — неловко пошутил Ромка, а Лялька вдруг с замирающим сердцем поняла, что он ушел от ответа. Что, если дело в этом? Что, если и Рябинина появилась из-за этого?

— Я не шучу, Рома.

— Прости, — тут же пошел он на попятный. — Я не считаю тебя сумасшедшей. И никто не считает. С чего ты это взяла?

— Тогда почему у меня все забрали? Мне не дают даже кофе, потому что…

Лялька неожиданно для самой себя громко всхлипнула и сжалась в комок на полу у кровати.

— Ляль, ш-ш, не плачь, пожалуйста. Кофе тебе пока нельзя, потому что он может поднять давление или что-то в этом роде. Я не очень хорошо понял объяснения врача. Но это все временно. Правда.

— А я хочу сейчас, — разрыдалась Лялька. — Мне плевать на давление. И на все плевать.

Она понимала, что рыдает не из-за кофе, а потому что Ромка так и не позвонил. И не написал. А еще ей страшно заходить в соцсети, а Ромке плевать, судя по тому, что он ни слова не сказал об этом придурке с телефоном.

— Слушай, мы в выходные приедем к вам на барбекю, и я даю слово, что угощу тебя кофе. С собой привезу контра­бандой.

— Холодный и гадкий? Чтобы я его точно не пила? — всхлипнула Лялька.

— Я планировал в термокружке, но твой вариант круче, — с воодушевлением произнес Ромка, и она невольно улыбнулась.

— Спасибо. Тебе пора, да?

— Ну так. Нам там пиццу заказали.

— О, тогда тебе лучше поторопиться, потому что, если мой брат окажется рядом с пиццей раньше тебя, ты останешься голодным.

— Да, Волков и пицца — это любовь. Почти такая же, как Волков и лазанья.

Лялька рассмеялась. Стало почти хорошо.

И Тамара Михайловна вдруг перестала быть такой пугающей. К тому же Андрея ведь наверняка допросили, и, если бы она была его сообщницей, ее бы тоже забрали в тюрьму, как и его.

Возвращение домой Димки и Сергея Лялька пропустила. Она сидела на кровати по-турецки, прикрыв глаза, и слушала музыку в наушниках, когда в комнате зажегся свет. Приоткрыв один глаз, Лялька посмотрела в сторону двери и невольно присвистнула. Вернее, попыталась. Потому что свистеть не умела.

— Ты решил превратиться в оружие массового поражения? — спросила она у прислонившегося к косяку брата.

Димка вопросительно приподнял брови.

— Костюм. Рубашка. Небось, еще и галстук был?

Димка не улыбнулся на шутку, вошел в комнату и серьезно произнес:

— Был. До второй пары.

— А потом упокоился в мусорке?

— В рюкзаке.

То, как Димка на нее смотрел, ей совсем не нравилось. Лялька подумала о Рябининой. Та все-таки была на практике с ними, и Димке пришлось целый день наблюдать их с Ромкой любовь во всей красе?

— Как практика?

— Нормально, — дернул плечом Димка и, подойдя к кровати, присел перед Лялькой на корточки. Он смотрел на нее долго-долго и ничего не говорил.

— Что? — с вызовом сказала Лялька, потому что пристальный взгляд брата нервировал.