Магнолии, девушка, солнце…

Людмила, лучшая подруга, тоже отлично танцевала – ездила с гастролями в составе ансамбля, в репертуаре которого были пляски народов мира, пока не удрала оттуда – «из-за интриг», по ее выражению. Языки она знала хуже, но все-таки могла довольно внятно объясниться на английском и с грехом пополам – на немецком.

И вот, уволившись, Людмила решила начать жизнь с нового листа и для того подбила Марусю уйти из поликлиники, в которой платили мало, и, ко всему прочему, «не было никаких перспектив для карьерного роста» (тоже Людмилино выражение).

– Ты должна увидеть мир, Гагарина, – добавила она. – И, кроме того, надо же как-то личную жизнь устраивать! А где еще ее устраивать, как не на курорте?

– Но мы же там работать будем! – пыталась возразить Маруся.

– Вот именно! У нас будет прекрасная возможность познакомиться с каким-нибудь денежным мешком. Или даже найти приличного иностранца!

– Можно просто съездить за границу, на море – как туристки…

– Во-первых, у нас денег не хватит, чтобы съездить туда надолго. Неделя, ну две… разве за две недели кого-нибудь найдешь! И потом, ты же не станешь бегать там за мужчинами, а будешь уныло валяться под зонтиком, дожидаясь, пока хоть кто-нибудь обратит на тебя внимание. А вот если ты аниматор, то можешь приставать к кому угодно – имеешь полное право!

– Сама же говорила, что аниматор не может быть навязчивым, – напомнила Маруся. – И потом, я же замужем… Какие женихи?

– Сколько лет ты замужем? – сурово спросила Людмила.

– Три. То есть, вру… уже пять!

– И сколько лет вы вместе не живете?

– Два, два с половиной, – прикинула Маруся. – Но все равно…

– Ой, какая же ты чудная… Ты сама как думаешь – твой Женька вернется к тебе или нет?

– Вряд ли, – честно ответила Маруся. – Инга Савельевна не позволит – это раз. Потом, у Евгения сейчас новая пассия – это два. Ну, и потом: я его не люблю – это три…

– Так чего же не разводитесь?

Маруся пожала плечами.

– Да как-то все не до того…

– А я вот знаю, почему вы не разводитесь, – ехидно сказала Людмила. – Потому что тогда твоему Женьке придется жениться на своей новой пассии, а этого ему совсем не хочется. Он же страшный эгоист, он тобой прикрывается!

– Людка, а ты не эгоистка – собралась искать денежный мешок?..

– Марусечка, я действую совершенно бескорыстно – в первую очередь я тебе мир собираюсь показать, вот что!

Работники агентства, в котором они нанимались на работу, посетовали на их возраст (обоим было по двадцать восемь, а в аниматоры идут обычно граждане студенческого возраста), но тут же отметили, что подруги выглядят гораздо моложе своих лет, спортивные и подтянутые. Ну, а знание иностранных языков было определяющим.

И они поехали.

Так что теперь, сидя в автобусе, который на бешеной скорости мчался по серпантину, рассекая раскаленный воздух, Маруся не знала, кого ей ругать – себя или авантюристку Людмилу…

…Пятизвездочный отель, чье название переводилось примерно как «Королевская мечта», произвел на Марусю неизгладимое впечатление – она даже передумала умирать сегодня и отложила свою гибель от нестерпимого зноя на завтрашний день.

Людмила сказала – ничего особенного, отель как отель, но Маруся, воспитанная на отечественном сервисе, была восхищена до глубины души.

«Мечта» показалась ей огромной – ну как же, рассчитана на тысячу человек! Четыре бассейна, водные горки, четыре ресторана, амфитеатр, чистейший пляж с шезлонгами и зонтиками, полотенца – бесплатно! Цветы, пальмы, сосны… Дивный сон!

Обслуживающий персонал жил в мини-квартале за территорией отеля.

Людмилу и Марусю поселили в одном номере, показавшемся Марусе роскошным.

– Ну, ничего особенного… – скептически пожала плечами Людмила. – А вот в соседнем отеле аниматоры живут в гостевых номерах. Там и кондиционеры, и телевизоры с телефонами.

– Серьезно? – ахнула Маруся.

– Абсолютно. Только все эти блага цивилизации нам ни к чему – мы дома сидеть не будем, а ночью в Турции можно и без кондиционера.

Маруся, с которой пот лил градом, не согласилась.

– Слушай, а чем это тут пахнет? – неожиданно Людмила сморщила нос и распахнула дверь, ведущую в совместный санузел.

Маруся, принюхавшись, тоже почувствовала затхлый сероводородный запашок, который говорил о старой канализации, неприятный, но, в утешение, совсем слабый.

– Подумаешь! – сказала она, побрызгав вокруг освежителем воздуха. – Едва-едва… Да ты совсем у нас принцесса!

– А ты, Маруська, дитя коммуналки – тебе все нипочем, – недовольно буркнула Людмила.

Это было правдой – в Москве Маруся жила не одна, а с соседями, пьющим холостяком Виталиком, давно махнувшим на себя рукой, и старой девой Алевтиной.

В номер заглянула соседка Алиса – миловидная, загорелая до черноты девушка из Нижнего Новгорода, которая работала здесь второй сезон.

– Привет, девчонки… А это что у вас? – Алиса засмеялась, глядя, как вновь прибывшие развешивают свои наряды в шкафу – платья, кофточки, сарафаны.

– А что такое? – подозрительно спросила Людмила.

– Да вам ничего из этого не понадобится! Эх, надо же, сколько лишнего барахла тащили на себе…

– Почему?