Магнолии, девушка, солнце…

– Ну да! Столкнулись случайно с Сенькой где-то в центре, выпили немного, вспомнили прошлое… Он был абсолютно счастлив – снимался в кино, девушка у него была любимая – она ему все по мобильному звонила, а он ей рапортовал, что задерживается… Так трогательно! А потом глядим – Тягунов. Борька Тягунов – за одним из соседних столиков! Один. «Ну, говорю, Сеня, вечер встреч сегодня какой-то получается!» Сеню даже перекосило – он Тягунова терпеть не мог. Не мог простить ему Даши Рябининой!

– И что потом? – точно сомнамбула, превратившись вся в слух, завороженно спросила Маруся.

– Потом Тягунов расплатился и пошел к выходу. Как раз мимо нас. Я сначала думал, что он нас с Сенькой не заметил, и даже радовался этому обстоятельству… Не тот Тягунов был человек, с которым я хотел бы говорить. А он возьми и скажи: «Здравствуй, Сеня». Флегматично так, в своей манере… Меня словно и не заметил. Только к Сеньке обратился!

– А дальше? – выдохнула Маруся. – Что было дальше?

– Сеня ему ответил: «Ну здравствуй, Бобр. Как живется? Совесть не мучает?» Потом добавил: «Вижу, что не мучает. Вижу, что остался прежним… Ты, Бобр, патологическая личность – таких время не меняет! Никого рядом с тобой нет. И не будет никогда!» Ну, и еще немного в том же роде – что Тягунов не способен любить, что он нравственный урод… Мне кажется, Сеня даже спустя двадцать лет не мог простить ему Даши Рябининой. Слава богу, что в тот вечер Тягунов ничего ему не ответил – выслушал, пожал плечами и зашаркал к выходу. Поглядел, правда, очень недобро на Сеню, точно взглядом хотел сжечь… Я говорю: «Сенька, и охота тебе с ним связываться?! Столько лет прошло… Ты думаешь, что подлецу можно объяснить, какой он подлец? Бесполезно!»

– Борис Тягунов ушел?

– Да. Потом ушел я. На улице еще огляделся, на всякий случай – нет ли его поблизости. Знаешь, хоть и выглядел он спокойным, но было в нем нечто такое… Так бывает спокойно перед грозой. Не то чтобы я боялся за Сеню, но… К счастью, улица была уже пуста, – Урманов помолчал немного, потом добавил: – Я так думаю, Тягунов Сеньку по-прежнему ненавидел, но выяснять отношения ему, как всегда, было лень… Словом, гроза прошла стороной.

«Официантка видела только Урманова, – лихорадочно размышляла Маруся. – То, что Сеня говорил с кем-то еще, она не заметила. Наверное, разговор был действительно коротким и… И тихим. Если бы случился какой-то скандал, персонал наверняка бы это заметил. Господи, самые страшные вещи говорятся всегда тихим голосом! И зачем Сене понадобилось его дразнить?! – с отчаянием подумала Маруся. – Это Тягунов убил Сеню – тот опять ранил его в самое уязвимое место! Дождался его, пошел следом. И сбросил с моста… Разумеется, Лёня его не заметил – Тягунов не дурак, лишних свидетелей не хотел! Затаился где-то поблизости, дождался Арсения… Если бы тогда следствие во всем разобралось, если бы нашли Лёню и поговорили с ним, стало бы очевидно, что Сеню убили…»

– Вот так закончилась эта история, – печально вздохнул Урманов. – Но ты-то в ней как замешана?

Маруся сжала пальцы. Потом сказала:

– Я была той самой девушкой, которая в тот вечер звонила Арсению Бережному.

– Ты? Вот дела… – растерялся Урманов. – Так чего же ты сразу не сказала?

Маруся пожала плечами.

– Бог ты мой, как тесен мир! А я никак в толк не возьму, чего ты про все это спрашиваешь… Послушай, а что все-таки случилось с Сеней? – осторожно спросил он.

– Он погиб в тот же вечер. Я теперь, после твоего рассказа, уверена, что это Тягунов убил его. Детские обиды не проходят со временем, о них помнят всегда. Возможно, если бы в тот вечер Сеня промолчал, ничего бы и не случилось. Но он ужалил Тягунова в то же самое место… Они оба были безжалостны друг к другу.

– Вот это да…

Маруся хотела еще сказать Урманову, что сначала подозревала в этом его, и даже хотела отомстить, но потом решила не говорить ничего. Это была слишком тяжелая, слишком страшная правда. «Может быть, когда-нибудь потом…»

– После Сени мне никто не нужен был. Поэтому… поэтому у нас с тобой ничего не получилось, – сказала Маруся, глядя Урманову в глаза.

– Ты… ты до сих пор любишь только его, Сеню? – напряженно спросил тот. – Я тебе по-прежнему не нужен?

Маруся взяла его руку, с трудом улыбнулась.

– Завтра пойдем в милицию, заявим на Тягунова, – сказал Урманов. – Похоже, это действительно он убил Сеню! Но как все странно… Странно, что мы с тобой встретились, что заговорили сейчас об этом… Наверное, это судьба, рок. Две наши истории соединились в одну. Все тайное неизбежно становится явным. Преступник будет наказан! Помнишь про Ивиковых журавлей? – возбужденно спросил он.

– Каких еще журавлей? – удивилась Маруся.