Магнус Чейз и боги Асгарда. Меч Лета

Блитцен предостерегающе зыркнул на меня.

Взгляд голубых глаз Фрейи сделался на несколько градусов холоднее. Она провела кончиками пальцев по изящным узорам своего ожерелья:

– Нет, Магнус, я не могу отправиться за покупками в Нидавеллир. Ты же знаешь, что случилось, когда я покупала Брисингамен у гномов. Неужели ты хочешь, чтобы это повторилось?

Я понятия не имел, о чём она, но Фрейя не дала мне и слова вставить:

– Каждый раз, когда прихожу в Нидавеллир, я попадаю в неприятности. Это не моя вина! Гномы знают, что у меня слабость к великолепным украшениям. Поверь мне, будет гораздо лучше, если туда отправитесь вы. А теперь прошу прощения, у нас скоро гавайская вечеринка с битвами по желанию. Пока, Магнус. Пока, Блитцен, дорогой!

Пол под нами разверзся, и мы провалились во мрак.

Глава 40. Мой друг происходит от… Нет. Лучше промолчу

КАК МЫ ПРИЗЕМЛИЛИСЬ – не помню. Я пришёл в себя на тёмной улице. Был холодный и пасмурный вечер. По сторонам теснились трехэтажные дома, обшитые досками. В конце квартала виднелась тусклая неоновая вывеска питейного заведения.

– Это же Южный Бостон, – сказал я. – Где-то в районе Ди-стрит.

Блитцен покачал головой:

– Мы в Нидавеллире, малыш. Он просто похож на Южный Бостон. Точнее, Южный Бостон похож на Нидавеллир. Я ведь говорил тебе: Бостон – это место, где сплетаются воедино все Девять миров. И влияют друг на друга. В Южном Бостоне определённо чувствуется гномий дух.

– Я думал, Нидавеллир – подземный мир. Всякие там туннели, в которых накатывает клаустрофобия, и…

– Малыш, то, что у тебя над головой – это пещерный свод. Просто он очень высокий и его плохо видно из-за смога. Светлее тут не бывает. Здесь вечная ночь.

Я уставился на хмурые тучи. После царства Фрейи мир гномов выглядел уныло-гнетущим, но в то же время каким-то более родным, более… настоящим. Наверное, если ты родился и вырос в Бостоне, мир, где неизменно царят тепло и благополучие, выглядит подозрительно. А вот неприветливые кварталы, где вечно темно и холодно, – совсем другое дело. Добавьте пару пышечных «Данкин донатс» – и будет совсем как дома!

Блитцен снял шлем, завернул его в чёрную вуаль, и свёрток каким-то образом уменьшился до размеров носового платка. Блитц спрятал его в карман:

– Надо идти.

– А не хочешь сперва обсудить, что произошло там, в Фолькванге?

– Да о чём здесь говорить?

– Для начала: я не знал, что мы двоюродные братья.

Блитцен пожал плечами:

– Я рад, что мы кузены, но среди детей богов этому не придают особого значения. Божественные родословные так запутаны… Начнёшь думать об этом – недолго и спятить. Каждый приходится роднёй каждому.

– Но ты, оказывается, полубог, – сказал я. – Это же хорошо, верно?

– Терпеть не могу слово «полубог». Лучше уж зови меня «тот, кто родился с мишенью между лопаток».

– Брось, Блитц. Фрейя – твоя мамочка. Ты как-то забыл упомянуть об этом, а ведь факт-то важный.

– Фрейя – моя мать, – признал Блитцен. – Многие гномы происходят от Фрейи. Здесь в этом не видят ничего особенного. Она не говорила, как заполучила Брисингамен? Несколько тысяч лет назад Фрейя прогуливалась по Нидавеллиру – не спрашивай, что она тут забыла, – и наткнулась на четырёх гномов, работавших над этим ожерельем. Ну, она и пропала. Ей непременно нужно было его заполучить. Гномы сказали: ладно, но придётся заплатить. В качестве платы Фрейе пришлось стать на день женой каждого из них. По очереди.

– Она… – Я чуть не ляпнул «Она вышла замуж за четырёх гномов?! Офигеть!», но вовремя вспомнил, от кого услышал эту историю. – Ого.

– Ага, – с несчастным видом подтвердил Блитцен. – У неё родились четверо детей-гномов, по одному от каждого мужа.

Я нахмурился:

– Погоди, она же пробыла женой каждого всего день, а беременность длится… Что-то тут не сходится.

– Меня не спрашивай. Богини живут по своим правилам. Как бы там ни было, ожерелье она заполучила. Однако ей было стыдно, что она согласилась стать женой гномов, и она пыталась держать это в тайне. Но, на беду, быстро выяснилось, что она не может жить без украшений, созданных гномами. И Фрейя стала возвращаться в Нидавеллир снова и снова. И каждый раз…

– Ой.

Плечи Блитцена поникли:

– В этом и заключается основное различие между тёмными эльфами и обычными гномами. Свартальвы выше и в целом красивее, потому что в нас течёт кровь ванов. Ты назвал меня полубогом, а по-моему, я просто чек за украшение. Мой отец сделал для Фрейи пару серёжек. Она на день стала его женой. Не могла устоять перед его ювелирным мастерством. А он не смог устоять перед её красотой. И теперь она посылает меня за новыми серьгами, потому что те ей надоели, а Асгард запретил ей обзаводиться новыми спиногрызами Блитценами.