Магомед, Мамед, Мамиш

- У меня была бронь, мы привезли тебя к бабушке, а сами улетели в Магадан,- рассказывает отец, сидя на корточках в тени навеса и нарезая большим, с толстой деревянной рукояткой ножом огромную продолговатую дыню с зеленоватой кожицей.

при чем тут бронь?! объяснил бы лучше, по-чему мы не вместе?

Бабушка, мать Тукезбан, неожиданно умерла. Приеха-ли оба в Баку, но вскоре Кязым настоял, и они перебра-лись в Ашхабад, в Туркмению, куда Тукезбан ехать не хотела, и Мамиш стал жить у второй бабушки, матери Кязыма, в доме, где он сейчас сидит и отец угощает его дыней. Раньше дом был глинобитный, низкий, и стоило бабушке начать рассказывать: "Жил-был плешивый, и влюбился он в шахскую дочь и возмечтал на ней же-ниться",- как на стене появлялась ящерица. На стене и не падает, подняла голову, видно, как дышит. "Кыш!" А она ни с места. "Безобидная она,- бабушка машет рукой, юрк - и вмиг нет ее,- только змее яд носит". А теперь чужой двухэтажный каменный дом.

нет в нем места ни для меня, ни для мамы.

- Да ты ешь дыню! - На отце майка-сетка, седые во-лосы курчавятся на груди, и шея мокрая. Августовская ашхабадская жара похлеще бакинской.

- В такую духоту.- говорит отец,- только холодная дыня и спасает.- А Мамиш слышит бабушку, надо же, так похожи голоса, с хрипотцой, низкие. "Это чал, вер-блюжье молоко, холодное, выпей",- говорит бабушка, дорассказав сказку о плешивом, который женился-та-ки на шахской дочке; а потом за забором показались два горба и голова верблюда; вышли за ворота. "Поса-дите моего внука!" - будто рухнуло что-то: это верб-люд сел сначала на передние ноги, потом на задние; посадили Мамиша меж двух горбов. "Крепко держись!"

Верблюд покачнулся, назад кинуло, потом вперед, воз-несся Мамиш высоко, взлетел, видит свой двор, дом, другие дома далеко... "Снимите! Снимите меня!.." - пищит... Соскользнул на чьи-то руки. Дыня приторно-сладкая, и Мамиш ест через силу.

- Хорошая дыня,- говорит Мамиш.

- А я сладкое не очень люблю,- это Кязым.

только в этом мы и схожи с тобой, только в этом, и ни в чем другом.

- Давай с солью попробуем, очень вкусно... Эй, кто там есть? - И тотчас из дверей, тяжело ступая, осто-рожно неся большой живот, вышла к ним чужая жен-щина, новая жена Кязыма, и поставила перед Мамишем солонку.