Магриб

За атакующим отрядом оставалась изрытая земля и втоптанные в почву стебли. Первая шеренга достигла реки, пираты ринулись в воду, кого-то сбило течением, и он покатился под ноги сотоварищей. Серов скомандовал «огонь!», грянула дюжина мушкетов, и первая кровь пролилась в поток. Затем в спину магрибцам полетели стрелы.

Лучники в деревне были отменные – последний ряд скосили как серпом. Турок-командир заорал, закрутил саблей, и мушкетеры дали залп по селению. Серов, возившийся с шомполом, пулей и своим неуклюжим оружием, не успел подсчитать потери кабилов, но трое-четверо были убиты наверняка – их тела рухнули с крыш на землю. Из деревни ответили гневным ревом, потом – меткими стрелами, и нападавшие, кто остался жив, стали выбираться из реки. Магрибцы отступали, прячась за камнями и стволами сосен, а Серов взирал на эту картину с полным удовлетворением. Затем поднялся во весь рост, потряс над головой мушкетом и завопил: «Банзай!» «Рры-ы!» – откликнулись из деревни.

– Вот мы и союзники, – произнес он. – Конечно, жаль, ребята, что у вас лишь стрелы, копья да ножи. Было бы с полсотни ружей, мы бы эту орду живо устаканили.

Он уже не хотел отступать, а думал о том, чтобы, вступив в союз с местным воинственным людом, расправиться с турками и магрибцами. И план был готов: мужчин в деревне пара сотен с лишним, и надо бы им разделиться, послать один отряд по горным тропам в тыл врагу, а другой – на помощь ему, Серову, и тогда они зажмут пиратов в клещи. Но время шло, полдень миновал, а кабилы не проявляли должной активности. Разглядывая плоские крыши с толпившимися на них жителями, Серов пока не замечал, чтобы воины собирались вокруг вождей; кроме того, лестницы были подняты и ни один человек не спустился к реке и уничтоженным посевам. Странно! Там валялись десятки трупов, пики, пистолеты и клинки – неплохая добыча для кабилов.

Вернулся Абдалла и доложил, что лучше уходить вдоль речного берега, где есть тропа, доступная для мулов. Нести животным было нечего кроме полупустой корзины с сухими лепешками, но Серов рассматривал их как источник мяса и бросать не хотел. Последние пули и порох распределили среди корсаров, и стало ясно, что мулов, скорее всего, они не успеют съесть – новой атаки отряду не выдержать. Что до кабилов, то те, похоже, не желали мстить за погибших односельчан, разгромленные огороды и поруганную честь. Возможно, надеялись, что турки с магрибцами уйдут и оставят их в покое.

Часа через два Серов подозвал к себе Кука, Хрипатого, Деласкеса и Абдаллу.

– Эти молодцы совсем разленились. – Он кивнул в сторону деревни. – Может, надо их подтолкнуть? Вступить в переговоры? Они понимают арабский?

– Понимают, мой господин, – подтвердил Деласкес. – К тому же Абдалле известно их наречие.

– Тогда покричите им.

– Что именно, дон капитан?

– Что начальник франков и инглези хочет говорить с их старейшиной. Пусть он придет сюда или мне спустят лестницу.

Абдалла покачал головой:

– Мы сдэлать, как вэлено, но кабил очэн упрямый. Кабил уважат толко силный, а нас мало.

– Кричи, а там посмотрим, – сказал Серов и повернулся к Куку и Хрипатому. – Если мы с ними не договоримся, придется уходить. Время идет, и риск возрастает.

– Чего ты опасаешься, капитан?

– Я думаю, что турки и магрибцы ищут сейчас брод через реку ниже по течению. Не найдут, так переправятся в любом месте – уэд не так уж глубок. А когда переправятся сюда, на восточный берег, снова атакуют нас, нападут еще до вечерней зари. И если кабилы не помогут… – Он чиркнул по горлу ребром ладони.

– Это точно, – согласился Хрипатый, встряхнул почти пустую пороховницу и злобно плюнул. – Псы помойные, недоноски, вонючие кррабы, моча черрепашья! Пусть Господь сгноит их души, а кости брросит дьяволу!

Абдалла и Деласкес, спустившись к самой воде, принялись кричать и делать миролюбивые жесты. Против ожиданий им ответили: бородатый мужчина спустился на нижний ярус крыш, замахал руками и что-то заорал в ответ. Но эти переговоры были недолгими: выпалив две-три фразы, кабил полез наверх, не обращая больше внимания на союзников.

Мальтиец и мавр вернулись.

– Кабил сказат: ждитэ, – сообщил Абдалла.

– И больше ничего?

– Ещэ сказат: сэгодна коршун и шакал наэдатся досыта.

– Надеюсь, не нашими трупами, – буркнул Серов. Он бросил взгляд на запястье, вспомнил, что часов у него нет, и перевел глаза на солнце. – Сейчас около трех пополудни. Подождем еще немного. Но если…

Его прервали дикие крики, раздавшиеся в деревне. То был вопль торжества, больше похожий на рык волчьей стаи, загнавшей добычу; толпа вооруженных мужчин хлынула к нижнему ярусу, на землю полетели лестницы, и первый воин с луком за спиной полез на парапет. Серов живо поднял трубу, приставил к правому глазу, всмотрелся – на башне, нависавшей над селением, приплясывал какой-то человек, тыкал копьем себе под ноги и орал во всю глотку. Потом он вытянул копье на север, туда, куда струился уэд, и новый вопль кабилов потряс окрестности. Они лезли вниз словно десятки юрких черных муравьев.