Май любви

Он машинально спустился по ступеням паперти и, смешавшись с толпой, направился на улицу Ла-Гарп, где жил Йехель бен Жозеф, иначе господин Вив, один из самых ученых, самых уважаемых людей своего времени.

С тех пор как покойный король Филипп Август изгнал евреев из Парижа, а позднее сам же разрешил им вернуться исходя из финансовых соображений, их община рассыпалась. Жившие раньше в самом сердце Ситэ, в кварталах Вьей-Жюиври, некоторые иудеи поселились теперь невдалеке от Центрального рынка, на правом берегу, либо в еще большем числе на горе Сент-Женевьев, где им отвели участки земли вдоль Гарпской дороги. Там они построили синагогу, талмудистские школы и разбили новое кладбище.

Уроженец города Mo, Йехель бен Жозеф управлял пользовавшейся в Париже самой высокой репутацией талмудистской школой. Отец Гийома, знавший его с того времени, когда они, провинциальные студенты, вместе жили в Париже, сохранил самые дружеские отношения с Йехелем. Поэтому было совершенно естественно, что его сын в свои студенческие годы жил у того на улице Ла-Гарп. Приезжая в Париж уже после смерти отца, он по старой памяти всегда останавливался у этого просвещенного человека, эрудита, чей любознательный ум, направленный на фундаментальные исследования, был как бы создан для самых сложных наук. На первых порах просто знакомый, господин Вив стал другом и советчиком молодого человека.

«Сказать ли ему о том, что со мною произошло? Сомневаюсь. Если на его эрудицию, на способность к умозрительным построениям, на его знания можно с полной уверенностью положиться, то все, что касается любви, ему, вероятно, совершенно чуждо. Может быть, ему и приходится порой отдавать дань галантности, но такого неукротимо страстного желания, которое владеет мною, он наверняка не поймет.

Да, я пойду вечером к ужину на улицу Бурдоннэ. Прежде всего для того, чтобы войти в роль, которая отныне будет моей, ну и чтобы — а в этом я должен себе признаться, если не хочу себя обманывать, — чтобы еще раз оказаться рядом с нею. Я должен ее видеть, приблизиться к ней. Во что бы то ни стало».

III

Когда Жанну и Мари отвели в небольшую школу, где их, правда с разными результатами, обучали грамматике и литературе, счету и музыке две учительницы, а Кларанс вернулась в доминиканский монастырь совершенствовать свои знания латыни, теологии, живых языков, астрономии и отчасти медицины, Матильда по возвращении из церкви умеренно позавтракала с мужем в своей комнате и теперь готовилась вместе с ним выйти из дому.

Она отдала Тиберж ля Бегин необходимые распоряжения на весь день, проверила запасы мяса, рыбы, пряностей, купленных экономкой рано утром на Центральном рынке с расчетом на обед и ужин, и, успокоенная, взяла под руку метра Брюнеля, и они оправились на улицу Кэнкампуа.

Именно на этой улице галантерейщиков и ювелиров дед Этьена еще в прошлом веке открыл, а затем и сделал процветающей свою ювелирную мастерскую. Ее дополняла еще одна лавка-мастерская, почти исключительным назначением которой была торговля, она была более изысканно отделана, чем первая, и была построена на Большом мосту.

Сама дочь ювелира, Матильда работала вместе с мужем, когда он находился в Париже, и одна, когда он переезжал с одной ярмарки на другую, проходивших во Фландрии, в Шампани, в Лионе или же на юге Франции. Она любила это ремесло, любила рисовать эскизы крестов, потиров, украшений, блюд, больших ваз, кубков, подбирать камни для орнаментов, наблюдать за работой учеников, в числе которых был пока еще и ее младший сын, шестнадцатилетний Бертран, давать советы подмастерьям и клиентам — словом, заниматься всем тем, в чем состоит работа ювелира. Эти ее склонности, общие с мужем интересы были, несомненно, одной из самых прочных связей между обоими супругами.

Матильда в часы плохого настроения, случалось, жалела об этом союзе, заключенном, когда ей было всего четырнадцать лет, по порыву сердца, который был, скорее всего, вовсе не ожидавшейся любовью, а скорее восхищенным влечением, в котором девочка-подросток призналась опытному мужчине, другу отца. Зато она всегда высоко ценила долгие часы, проводимые рядом с Этьеном за работой с золотом.

Матильда с мужем неторопливо шагали по улице Ферроннери вдоль стены кладбища Инносан. По другую ее сторону с некоторых пор по разрешению короля расположились жестянщики.

Это была узкая улочка, запруженная прохожими, шумная, полная звона от ударов молотками по наковальне и скрежета ножовок по металлу.