Майада. Дочь Ирака

Последние секунды, которые Майада провела с женщинами-тенями камеры 52, быстро пролетели. Самара встретилась глазами с Майадой, и ее прекрасное лицо помрачнело. Они с искренней любовью смотрели друг на друга. Самара раскрыла объятия и притянула к себе Майаду. Они расцеловались, и Майада прошептала:

— Самара, ты самый бескорыстный человек на свете. Спасибо за все. Я никогда тебя не забуду и помогу, когда окажусь на воле. Обязательно!

Глаза Самары наполнились слезами.

— Я буду скучать, Майада, по тебе и твоим чудесным историям.

— Самара! — нетерпеливо взревел охранник и промаршировал по камере, чтобы вырвать ее из объятий Майады.

Он потащил ее за собой.

Майада быстро последовала за ними, по пути прикасаясь к сокамерницам. Свобода разлучит ее с замечательными женщинами-тенями, и теперь они будут жить в совершенно разных мирах.

Последнее, что она услышала, когда дверь захлопывалась, — слабый голос Муны, которая тихо воскликнула:

— Майада, пожалуйста, не забывай нас!

С трудом удерживаясь от рыданий, Майада осознавала, что даже если бы она жила вечно, то не забыла бы сокамерниц.

Тот самый офицер, с которым она встречалась вчера, великан по имени Мамун, поджидал ее в коридоре.

— А вот и я опять, — сказал он. — Мы заберем ваши вещи, и я выведу вас отсюда.

Майада слушала его, но не спускала глаз с Самары, которая опережала ее всего на несколько шагов. Она машинально отметила, что из-под ее платка выбился клок седых волос. Ее сердце упало, когда она осознала, что их ждет совершенно разная жизнь.

Почувствовав взгляд Майады, Самара повернулась, чтобы в последний раз посмотреть на нее. В ее живых глазах, когда она спокойно взглянула на Майаду, отразились все испытываемые чувства. Она что-то произнесла, но Майада не смогла разобрать слов.

Когда Самара дошла до конца коридора, ее впихнули в пыточную.

Майада ничем не могла ей помочь.

Охранник взглянул на нее и быстро заговорил:

— Вас ждет Салам. Вы скоро с ним увидитесь. Он отвезет вас домой.

Мамун быстро проводил Майаду в ту комнату, в которой она побывала в первый день, когда очутилась в Баладият, — почти месяц назад. Ничего не изменилось: тот же седой мужчина сидел за тем же круглым письменным столом. Он порылся в шкафу и отдал Майаде сумку. Крякнув, он указал ей на документ, где ей следовало поставить подпись. После этого она заглянула в сумку и обнаружила там свои вещи: кольцо, часы, бумажник, ежедневник, телефонную записную книжку, удостоверение личности, ключи и даже записку от Фей.

Майада надела часы и кольцо. Оно болталось на пальце. Очевидно, она сильно похудела. Майада спрятала украшение в сумку.

— Идите за мной, — приказал Мамун, и они вновь прошли по ступенькам, по которым она взбиралась в день ареста. Она молча шла за охранником, и то, что ее окружало, казалось ей чем-то нереальным.

По пути из Баладият Майада проследовала за Мамуном в тюремный вестибюль. В огромном помещении собралось несколько сотен мужчин: все они сидели на корточках на полу, а руки были связаны за спиной. Они ожидали, когда их поведут дальше; никого не пытали, но на лицах пленников застыло страдальческое выражение. В широко открытых глазах отражался ужас, бушевавший в душе каждого из них.

Они осторожно прокладывали себе путь, минуя попавших в ловушку людей, и Майада внимательно разглядывала их.

— Что происходит? — прошептала она в спину быстро шагающего Мамуна.

Он слегка повернул голову и тихо ответил:

— Потом, я расскажу в машине.

Майада поняла, что сейчас лучше не разговаривать. Она вышла за Мамуном из двери тюрьмы Баладият и энергично спустилась по широкой лестнице. Сойдя, она остановилась и горящими от возбуждения глазами уставилась на небо. Солнечный свет ослеплял ее. Это было прекрасно. На лице Майады, в ее глазах, сердце и на губах расцвела улыбка. Она и правда свободна! Она простерла руки, приветствуя теплое августовское солнце. Майада услышала щебет птиц и стала смотреть в небо, надеясь увидеть, как они летят.

— Пойдемте! — скомандовал Мамун.

Майада старалась идти как можно быстрее.

Лучшее — впереди. Она едет домой. К Фей и Али.

— Моя машина на стоянке, — сказал Мамун. — Поторопитесь.

Понимая, что кто-нибудь обязательно наблюдает за тем, как она уходит, а она будет по-дружески общаться с охранником, ее могут опять арестовать, Майада опустила голову и решительно пошла вперед.

— Ну вот, — объявил Мамун, когда они приблизились к «тойота королла» 1990 года выпуска. — Залезайте на заднее сиденье, — приказал он, кивнув головой.

Вскоре впереди показались главные ворота тюрьмы, и у Майады заколотилось сердце. Теперь она ехала в правильном направлении — прочь из Баладият. Она посмотрела на плакаты с изображением Саддама Хусейна, которые висели по сторонам ворот. Ей хотелось плюнуть на жестокого диктатора. Но, конечно, она этого не сделала.

Перед выходом Мамун замедлил ход и показал охраннику несколько документов. После этого они с Майадой выехали из черных ворот Баладият.

Когда они покатили по шоссе, Майада вдруг засмеялась: ее душил неуправляемый, безумный смех.

Мамун обернулся и удивленно посмотрел на нее.