Маяк

Он уложил свой трофей в пластиковый пакет для вещественных доказательств, закрыл его и, спотыкаясь, побежал к веревке. Привязал к ней пакет и, поднеся руки рупором ко рту, издал торжествующий вопль:

— Нашел! Поднимай!

Посмотрев наверх, он увидел лицо Кейт, глядевшей вниз. Она махнула ему рукой, и веревка с привязанным к ней пакетом пошла вверх, мягко ударяясь о гранитную стену.

Почти тотчас же она снова оказалась внизу, и Джаго стал спускаться — быстро, словно в свободном падении, казалось, этот коренастый человек просто танцует на отвесном склоне утеса. Он выстегнулся и сильно дернул веревку. Она упала к его ногам, свернувшись змеей.

— Подъем всего в тридцати футах отсюда, вон за тем скальным выступом, — сказал он. — Я налажу страховку.

Над ними громоздился слоистый, испещренный трещинами утес. Прибой уже бился об их ноги.

— Идите первым, — сказал Джаго. — Раз вы поднимались на Татру, вам будет не так уж трудно. Утес крутой и голый, но в ключевых местах стоят надежные точки страховки. Главный ключ — козырек над вон той трещиной. Там над ней крюк вбит, прямо под козырьком. Только встегиваться не забывайте. И не беспокойтесь — это свес, так что, если сорветесь, по крайней мере на скалу не упадете.

Бентон не ожидал, что пойдет первым. «Джаго запланировал это с самого начала, — подумал он. — Однако ведь это он контролировал каждую деталь спуска». Он был слишком горд, чтобы спорить о порядке восхождения, но Джаго наверняка именно на это и рассчитывал. Пока Джаго старательно налаживал страховку, используя огромный валун у подножия утеса, Бентон вывязал булинь на конце веревки и прикрепил ее к снаряжению. Джаго взялся за веревку и сказал:

— Порядок. Если вы готовы.

И тут, словно подчеркивая неизбежность восхождения, большая волна с грохотом накатилась на берег, чуть не сбив их обоих с ног. Бентон начал подъем. Первые пятнадцать футов были не слишком трудными, но он рассчитывал каждое движение, тщательно обдумывая, куда поместить руку или ногу, нащупывая трещины в скале и продвигаясь наверх лишь тогда, когда был уверен, что есть надежная опора. Пройдя пятнадцать футов, он достал из сетки у пояса закладку и вставил ее в трещину, покачав и сильно дернув вниз, чтобы закладка заклинилась. Прикрепил к ней оттяжку и продернул сквозь оттяжку веревку — встегнулся, а затем уже более уверенно двинулся дальше вверх. Скала стала круче, но была по-прежнему сухой и твердой. Бентон отыскал еще одну трещину, вставил еще одну закладку с оттяжкой и снова встегнулся.

Он поднялся уже футов на тридцать над берегом, когда внезапно застыл от ужаса, утратив всю свою уверенность. Он обнаружил, что слишком широко раскинул руки, ища, за что бы уцепиться, и оказался распластан на отвесной стене, а плечи его напряглись так, что он чувствовал в них резкую боль. Он боялся нащупывать другую опору для ног, ведь он мог потерять теперешнее ненадежное равновесие. Щека его крепко прижималась к граниту, который сейчас был мокрым и холодным как лед, и Бентон понял, что камень отсырел от его собственного пота. Джаго не окликал его снизу, но он вспомнил голос деда, крикнувшего ему сверху, во время их четвертого совместного восхождения: «Это пробитый B.C., так что здесь найдутся точки страховки. Не торопись, помедленнее, Фрэнсис. Это тебе не гонки». И сразу же после этого, когда прошла уже, как ему казалось, целая вечность, а в действительности — не более полуминуты, напряжение стало ослабевать, боль в плечах исчезла. Медленно и осторожно он продвинул вверх правую руку и нашел зацепку чуть выше, а затем отыскал и пару опор для ног. Паника прошла, и стало ясно, что она уже не вернется.

Через пять минут его шлем мягко ударился о нависший над ним козырек. Это ключ, самое трудное место. Выдающийся вперед, словно полка, гранитный козырек был весь в трещинах, из которых фестонами свисали зеленые растения. На самом краю козырька, в серо-белом элегантном наряде, неподвижно сидела яркоклювая чайка. Совершенное создание господствовало над всей скалой, по-видимому не замечая взмокшего от пота непрошеного гостя, замершего всего двумя футами ниже. Чуть погодя она взлетела в мелькании крыльев и шуме взбитого ими воздуха, и Бентон скорее почувствовал, чем увидел, как белые крылья чайки промчались над его головой. Он знал, что над самой трещиной вбит крюк с кольцом. Если ему не удастся подняться на козырек, крюк должен его удержать. Он нашел крюк, продернул в кольцо конец длинной оттяжки, крикнул вниз: «Крепи!» — и почувствовал, как натянулась веревка. Глянув вниз и пользуясь туго натянутой веревкой, чтобы держать равновесие, он протянул правую руку наверх из-под козырька и попытался нащупать над ним зацепку на гранитной стене. Полминуты он, волнуясь, скреб по граниту, пока не нашел за что зацепиться — сначала для правой руки, а потом и для левой. Свободно повиснув в воздухе, он подтянулся на руках, нашел опоры для ног и снова обрел равновесие. Затем надел еще одну оттяжку на тонкий, торчащий из скалы зубец и встегнулся. Теперь он был в безопасности.