Маяк

— Наш маяк повторяет проект знаменитого смитоновского маяка, который был снесен в 1881 году, а затем снова построен на Плимутском мысу как памятник архитектору Смитону. Наш — такой же элегантный и почти той же высоты. Он был заброшен после того, как на северо-западном окончании острова построили современный маяк, а во время последней войны, когда всех с острова эвакуировали, на нем случился пожар, разрушивший три верхних этажа. Довольно долго он так и оставался заброшенным. Один из наших гостей, увлекавшийся маяками, дал деньги на его восстановление. Реставрацию осуществили с поразительной тщательностью и вниманием к деталям, и, насколько это возможно, он точная копия того маяка, которым пользовались до появления нового. Работающий маяк — автоматический, им управляет Тринити-Хаус. Их катер время от времени приходит сюда с инспекцией, — закончил он свой рассказ.

Они уже сошли с тропы и поднимались на поросшую травой насыпь, окружающую башню, затем спустились к входной двери маяка. Дверь была массивная, дубовая, с декоративной ручкой, расположенной так высоко, что до нее трудно было дотянуться, с железным засовом и замочной скважиной. Дэлглиш отметил (он был уверен, что и Кейт, и Бентон-Смит заметили то же самое), что дверь невозможно увидеть за поросшей травой насыпью. Сейчас, с близкого расстояния, маяк производил еще большее впечатление, чем издали. Слегка вогнутые, блестящие стены, яркие, словно только что покрашенные, поднимались футов на пятьдесят к изящной надстройке, в которой должен был гореть огонь; ее граненые стены, в свою очередь, поднимались к крыше, похожей на шляпу китайского мандарина, увенчанную помпоном. На крыше помешался еще и флюгер. Все верхнее сооружение, выглядевшее эксцентричным, наивным и каким-то детским, было выкрашено в красный цвет и окружено огороженной поручнями площадкой. Высоко над входной дверью располагались четыре узких застекленных окна, два верхних были такими маленькими и далеко отстоящими друг от друга, что походили на смотровые щели.

Толчком открыв тяжелую дверь, Мэйкрофт посторонился и дал Дэлглишу вместе со всеми остальными первыми войти в башню. Круглое помещение нижнего этажа явно использовалось как кладовая. С одной стороны у стены были сложены примерно полдюжины складных стульев, над ними виднелись крючки, на которых висели непромокаемые куртки и рыбацкие сапоги. Справа от двери стоял тяжелый сундук, а над ним — шесть крюков, на которых висели альпинистские веревки, пять из них были аккуратно свернуты. Шестая, на последнем крюке, была свернута небрежно, ее болтающийся конец образовывал петлю шириной не более шести дюймов. Узел — булинь с двумя полуштыками над ним — очень странное сочетание. Вне всякого сомнения, человек, умеющий вязать булинь, должен был бы знать, что этот узел не подведет. И почему с самого начала не воспользоваться простым скользящим узлом на одном конце веревки, чтобы сделать петлю? Слишком сложный узел заставлял предположить, что человек либо не умел пользоваться веревкой, либо был так растерян или так волновался, что не был способен достаточно связно думать.

— Эта петля и узел выглядят так же, как раньше, когда вы их впервые увидели после того, как сняли тело? — спросил Дэлглиш.

Ему ответил Стейвли:

— Точно так же. Я помню, что узел показался мне неуклюжим, и я удивился: Оливер знал, как вязать булинь.

— А кто свернул веревку и повесил ее на место?

— Джаго Тэмлин, — сказал Мэйкрофт. — Когда мы собрались катить носилки к Кум-Хаусу. Я обернулся и крикнул ему, чтобы позаботился о веревке. Сказал, чтобы он повесил ее на крюк, туда же, где висят другие веревки.

При том, что дверь маяка не запирается, любой, кому надо было приложить к веревке руку, имел к ней доступ. Веревка будет отправлена в лабораторию в надежде, что обнаружатся если не отпечатки пальцев, то ДНК, оставленная потными руками. Но любое из этих вещественных доказательств теперь будет поставлено под сомнение.

— Мы пройдем на галерею, — сказал Дэлглиш. — Я хотел бы услышать, что точно произошло с того момента, как обнаружилось, что пропал Оливер.

Следуя гуськом друг за другом, они начали нелегкое восхождение по деревянной винтовой лестнице, идущей вплотную к стенам. Одно помещение сменялось другим, каждое следующее — меньшего размера, чем предыдущее, каждое тщательно отреставрировано. По мере того как они поднимались все выше, Мэйкрофт, заметив нескрываемый интерес Бентона, давал пояснения:

— Первый этаж, как вы могли заметить, теперь используется в основном для хранения альпинистского снаряжения Джаго. В сундуке хранятся альпинистские ботинки, перчатки, обвязки, карабины, крюки, закладки и прочее снаряжение. Первоначально в этом помещении находилась вода, которую качали наверх и согревали на плите, если смотритель маяка хотел помыться.