Маяк

– Не волнуйся, не пропаду, – едва слышно прошептала она, уткнув взгляд в окно.

Спустя минут пятнадцать такси остановилось возле парка. Митька вышел, достал коляску, разложил её. После заботливо посадил в неё Юлию. Клавдия Ивановна, сетуя на ледяной ветер, накрыла ей ноги шерстяным одеялом. Поправила шапку и шарф, что был поверх куртки.

Когда Юлию подкатили к пруду, она попросила провожатых оставить её одну. Митя, поставив коляску на ручной тормоз и проверив в порядке ли её телефон, приобнял тревожащуюся Клавдию и, успокаивая убеждённым тоном, что всё хорошо, девочку они видеть будут, если что он мигом подбежит, отправился с женщиной к неподалёку стоящей лавочке. Та прилично была припорошена снегом. Но здоровому мужику смахнуть его ничего не будет стоить.

Юлия достала из лежащей на коленях сумки хлеб. Сняв перчатки с шерстяной прокладкой, с улыбкой подышала на щипаемые морозом пальцы и стала кормить уток, а также налетевших голубей и воробьёв.

– Какие прожорливые, – засмеялась Юлия, только и успевая отламывать кусочки булки. Один из осмелевших воробьёв, прямо на лету выхватил из её руки еду.

– Они чувствуют, что ты светлая.

– Нет, Герман, они просто очень наглые создания, которых разбаловали, – Юлия показала язык.

– Вредная девчонка!.. – в очередной раз сказал он.

– Но? – игриво приподняла бровь.

– Что «но»?

– Ты ведь что-то хотел сказать, – заминка. – Или мне показалось?

– Но любимая, – шёпотом. – Я… – вздох, а потом уверенно, но ласково: – Пошлёшь меня к чёрту, не пойду. Если мешаю тебе жить, отойду в сторону, но не уйду. Буду рядом. Впрочем, это отступление не будет значить, что меня не бесят твои чувства к другому мужчине. Не желаю терпеть, что твоё сердце и душу нужно делить с… Но силой покоряют лишь слабых.

Сдавленное, чувствующееся обжигающе-горячим дыхание опалило ей губы.

– Нет. Знай, я не уйду! Забудь его! Ни полслезинки твоей Влад не заслуживает! Он слабак. Я не хочу быть чудовищем, но нет, не могу быть настолько добрым, чтобы любя делать шаг назад! Даже если ты будешь просить, требовать, умолять я не отойду! Да пусть я зверь буду из Ада, но я разделю с любимой дни и ночи! Все! Пошлёшь меня? Давай! Но мы не друзья, Юля! Люблю тебя и… – его страстный напористый хрипящий голос вдруг смолк. Ледяное дуновение ветра неожиданно жарко тронуло щёки Юли, словно это ладони дрожащего от страсти мужчины заключили её лицо в объятия. И тут Герман прошептал:

– Я хочу тебя…

Она нервно сглотнула. Облизала сухие горящие губы.

– Я не пошлю тебя… И тебе не с кем меня делить, – ответила робко. Залившись румянцем, тихо-тихо прибавила: – Я твоя. Но это неправильно.

– Знаю. Я ничего не могу дать тебе взамен, Юленька, ничего, кроме разговоров. Ни счастливой семьи, ни детей. Я даже не могу помочь тебе выйти на улицу, не говоря о большем! – яростно.

– Герман… Ты даёшь мне большее. Желание жить, – мягко. – А сейчас давай я лучше почитаю, а то давно этого не делала. Мне интересна твоя жизнь, – она, убегая от колющей сердце темы, достала из сумки книгу. Открыла её.

– Нет. Я не хочу, чтобы ты её читала.

– Почему?

– Тебе будет неприятно, это раз. А два, это прошлое. Я хочу его оставить там.

– И Милу? – догадываясь, чего опасается Герман, спросила она.

– Юля…

– Молчи, – шёпотом. Она уверенно принялась за чтение. Дойдя до того момента, где опьянённый любовью Герман страстно целует Милу, захлопнула книгу. Глаза защипало, сердце засаднило. – Герман, – позвала она его дрожащим голосом. – Оставь меня, ради своего блага. Я не хочу вам мешать.

– Юля, гони – не гони, не уйду. Да, к Миле есть чувства, но они не те. Там всё не так, как кажется. Брат… – шумный выдох. – Неважно! Оправдываться это чушь. Я люблю тебя!

– Нет, Герман. Я поняла. Помнишь, ты сказал, что услышал меня, – её голос поник. Она затеребила кольцо на пальце. – Я звала тебя, да, потому как чувствовала уже что-то к тебе… Но я не собираюсь рушить твой мир. Я понимаю, автор устроил всё так, что вы останетесь вместе, поэтому…

– Мы не будем вместе! Выброси к чёрту эту книгу! Пока ты её не дочитала, всё возможно изменить. Есть сотни вариаций одного и того же мира, событий! Позволь в одном из них быть нам вместе. Я не могу больше продолжать отношения с Милой, когда встретил тебя!.. Значит, для этого мы и услышали друг друга, для этого я и появился в твоей жизни, чтобы изменить наши с тобой судьбы.

– Чем?.. – Юлия холодно улыбнулась. – Разговорами? Вздор!

Внезапно она почувствовала всю боль Германа, его бессилие. Стало нечем дышать.

– Уходи…

Закусила губы и дрожащими пальцами набрала номер на мобильном, посылая вызов Мите. Он тут же к ней подбежал.

– Ты как? – в его серых глазах застыло беспокойство.

– Домой, – через силу выдавила она. – Больно. Приступ.

– Сейчас мигом будем так, – сказал он и попросил Клавдию позвонить в такси. Сам снял коляску с тормозов и покатил к выходу из парка.

Юлию трясло. Слёзы текли вдоль щёк, пальцы несмотря на то, что были уже спрятаны в тёплые перчатки, заледенели. Вены точно сдавливали жгуты.