Маяк

Но одно ясно было, там, в подвале, кто-то кричал. Я сжал топор в руке и стал спускаться вниз.

«Теперь-то я узнаю от тех людей, что тут происходит. И кто они? Как оказались здесь?» – думал я, спускаясь по винтовой лестнице.

Я потихонечку выглянул из-за угла хижины, смотря на раскрытые двери подвала, откуда доносился свет. Я подошел ближе, заглянув внутрь. Там стояло три человека, держа в руках факелы. Я обратил внимание на вид их одежды. Такую уже никто не носит как минимум столетия два. Для современности такая одежда вышла уже из моды. Я потихонечку стал спускаться вниз.

– Эй! – громко сказал я, попытавшись привлечь их внимание, держа топор наготове.

Однако они смотрел в сторону двери, откуда вылетали крики женщины, не обратив на меня никакого внимания. Подвал же был обустроен совсем по-другому, не так каким видел его я. В нем инструменты лежали на полках, в углу стояла коса и лопата, и не было бочек, не говоря уже о пыли, покрывающей пол подвала.

Я подошел к одному человеку, стоящему спиной ко мне, и хотел прикоснуться к нему за плечо, как моя рука провалилась сквозь него, а я, не удержавшись, шлепнулся на пол. Я бы сбил второго человека с ног, но тот оказался также прозрачен на ощупь, как и первый, хотя на вид были не прозрачны. Я обернулся, смотря на привидений, возвышающихся надо мной, смотря на открытую дверь в другое помещение.

Вдруг одно из привидений что-то сказало другому, а тот ответил. Я ничего не понял из того, о чем они говорили. Я свой-то язык знал не очень хорошо, а тем более какой-то другой был для меня неведом. Но одно было ясно, они не обращали внимания на меня.

Я как будто попал в чужое воспоминание. Я не раз слышал истории о том, что каждое место хранит свои воспоминания, но был скептиком и не верил, пока сам не оказался в подобной ситуации. Казалось, само это место хочет мне что-то рассказать. Все, что я видел здесь, было иллюзией, но правдоподобной. Я поднялся на ноги и вместе с другими смотрел в открытую дверь.

Вдруг, сзади меня раздался голос. От неожиданности я чуть не выронил топор. Обернувшись, я увидел входящего сюда кудрявого мужчину с небольшой бородкой. Он о чем-то спросил тех двоих, и пошел в открытую дверь. Я потихонечку проследовал за ним, стал спускаться вниз. Оттуда уже различалось не только крики женщины, но и какие-то другие слова, также неведомые мне. Спустившись вниз, я увидел, как в свете факелов стоят пять человек, помимо того, кто только что зашел сюда. Они стоят полукругом у кровати, на которой была кандалами прикована девушка. Она была вся без одежды, и с большим животом. Я подошел ближе, наблюдая происходящее. Один из людей стоял на коленях у ног кровати. Одет он был в мешковину и читал какую-то молитву, или что-то подобное нараспев:

– Нга шуа! Нгаа руа! Нга нишпуа туах Айах! Нга шуа! Нгаа руа! Нга нишпуа туах Айах!..

– Айэ шуа! Айэ нга! – подхватывали люди, стоящие в полукруге.

Девушка, лежащая на кровати, изгибалась всем телом. На ее лице был изображен как страх, так и жуткая боль.

– Нга Айах! – пропел человек в мешковине, разведя руки в стороны, поднимаясь с пола.

Девушка закричала еще сильнее. То, что было в ее животе, как будто бы вторило голосу человека, зашевелившись в нем. И только сейчас я смог разглядеть странную маску на лице этого человека, спрятанную под капюшоном. Она была в форме головы жука, напоминала больше таракана.

Закончив читать молитву или заклинание, девушка перестала корчиться и рухнула на постель. Красная жидкость побежала у нее между ног. Но никто не стремился ей помочь, все стояли и смотрели на ее муки, как и я, оцепеневший от страха. Я не мог даже пошевелиться, но продолжал смотреть на нечестивый ритуал.

Девушка вновь истошно закричала, и вновь изогнулась, подняв живот вверх, в котором кто-то шевелился. Человек в мешковине достал из рукава нож. Это был тот самый нож, сделанный из кости и с черепом на наконечнике. Он провел рукой по его лезвию и произнес:

– Шэангнеа саэх нагх таэхр зинхаэл Айа шуах!

Замахнувшись, он вонзил нож в живот девушке, распаров его. Тело упало на кровать, окропляя кровью простыню. Человек запустил руку, отодвигая кожу. Девушка истошно закричала от боли. Затем он сжал руку и дернул назад, вытаскивая наружу небольшой мешочек с частью внутренностей. Девушка задрыгалась в конвульсиях, выдавливая из себя остатки крика с клокотанием. Все уставились на комок.

Я уже готов был отключиться от увиденного. Но что-то держало меня здесь, в этом месте, чтобы я увидел все. Я лишь тяжело дышал, пытаясь выпутаться из паралича, но мое тело не слушалось меня.

Человек с маской жука на лице стал аккуратно надрезать мешочек, высвобождая то, что было там. Извлекши на свет, он поднял это над своей головой, и все в унисон произнесли:

– Айэ шуа! Айэ нга! Нга Айах! Айэ шуа! Айэ нга! Нга Айах!