Маяк Фишера

После того, как Фишер все разузнал у Элли, он побежал в гостиницу и нашел меня свернувшуюся калачиком в позе эмбриона на кровати, рыдающую взахлеб так, что мне с трудом удавалось дышать.

— Ты же знаешь, что она врет, Люси. Пожалуйста, Боже, скажи мне, что ты не веришь ей. Я тебе клянусь, между нами НИЧЕГО не было. Детка, пожалуйста, ты должна мне поверить. Я не знаю, почему она это делает.

Я не говорю ему в ответ ни слова, не могу. Мне хочется броситься в его объятия и сказать, конечно все это ложь, и я люблю его и верю ему, но я просто не могу этого сделать. Мелани заставила меня почувствовать себя — глупой, некрасивой и никчемной, и это настолько сильно ударило по мне, что я не могу перебороть эту боль. Фишер бесконечно повторяет только эти слова, не знает, что ему еще сделать, и наконец сквозь рыдания я прошу его уйти, потому что мне нужно время.

Он звонил каждый день и заезжал несколько раз, и хотя я не отказывалась видеться ним, я не разговаривала с ним, молча слушала, он упрашивал, умолял и извинялся. Он клялся снова и снова, что ничего не было между ним и Мелани, но я просто была не в состоянии выкинуть ее слова из головы. Она говорила с таким гневом и яростью, что он трахал ее у стены, а для меня это было слишком многим. Это слишком было похоже на то, что я делала с Фишером, поэтому не знаю, как мне пройти через все это. Я не знала, как расценивать ее слова и найти свою истину. Я не хочу походить на тех глупых женщин, которые автоматически верят своим мужчинам, когда они клянутся, что не изменяли, особенно когда так много доказательств, говорящих об обратном. Я не дурочка и не позволю никому заставлять себя чувствовать подобным образом. Наверное, плохо, что я не чувствую себя женщиной достаточно или недостаточно хорошей для Фишера, но уж точно не чувствую себя недостаточно умной.

Наконец, я была вынуждена поговорить с ним прошлым вечером, когда он ворвался ко мне в гостиницу, злой и готовый к бою. Он узнал про телефонный звонок Стэнфорда и был определенно не рад этому.

— Какого черта ты скрывала это от меня?

— Я не скрывала, я ждала, чтобы увидеть действительно ли это возможно прежде, чем сообщить тебе.

— Господи, ты игнорируешь меня целую неделю за то, чего я даже не делал, и при этом ведешь переговоры за моей спиной со своим бывшим парнем!

— Я не веду переговоры за твоей спиной! Я делаю то, что мне необходимо, чтобы не потерять гостиницу. Это не имеет никакого отношения к тебе!

— Здесь ВСЕ имеет отношение ко мне! Я твой чертов МУЖ, ты не разрешаешь мне помочь тебе с гостиницей, но собираешься разрешить ЭТОМУ чмо поручиться за тебя?

— Именно поэтому я ПОЗВОЛИЛА ему поручиться за меня, потому что он не мой муж, и он делает то, что собственно не обязан делать.

— Я не должен делать этого, я, бл*дь, ХОЧУ сделать это. Я люблю это место так же, как и ты. Черт побери, почему ты не можешь позволить мне позаботиться о тебе хотя бы раз? Все, что мое и твое тоже, разве ты не понимаешь этого? Я люблю тебя и ХОЧУ сделать это для тебя!

Мы все ходили вокруг, да около примерно в течение часа, никто из нас не готов был уступить. Когда он попытался опять поднять вопрос о Мелани, пытаясь подтолкнуть меня к решению по поводу гостиницы, которая являлась совершенно другой темой, я выбежала из гостиной и заперлась в своей комнате.

— Я плохой человек из-за того, что не верю ему, когда он сообщает мне, что не спал с ней? — тихо спрашиваю я Элли, сходя с лестницы и вставая рядом с ней. — Я чувствую себя худший человеком во всем мире. Ему пришлось столько пережить, когда все это случилось, и он приложил столько сил, чтобы все изменить и стать лучше, а я не могу отпустить эту боль. Я не могу отпустить такую мелочь.

Элли обхватывает меня руками, и я кладу голову ей на плечо.