Маяк Фишера

Вот оно, один минус в колонке Стэнфорда. Мне действительно не нравится, когда он называет меня Люс. Я знаю, что это распространенное прозвище Люси, но у меня такое чувство, будто он называет меня распущенной. (Luce loose произносится почти одинаково) Каждый раз, когда он говорит ТАК, я внутренне съеживаюсь. Если эта единственная вещь, которая мне не нравится в нем, то мне однозначно стоит считать себя везунчиком. Я облизываю нижнюю губу, и обращаю внимание, как он прищурившись наблюдает за моим движением. От его взгляда по моему телу проходит теплая волна волнения, осознавая, что он хочет меня. Он говорил мне не раз, но видеть его реакцию гораздо лучше, чем слышать.

— Прости, я просто немного устала, — вру я, рассеянно отвечая на его вопрос, пока я брожу среди своих мыслей, он призывает рукой официантку, чтобы заказать нам напитки.

У меня действительно не было никаких задних мыслей, когда я согласилась впервые выйти со Стэнфордом. Фишер был моим первым во всем. Раньше я не знала ни одной вещи об удовлетворении и доставлении удовольствия кому-то другому, чем мужчине, за которым я была замужем, но основываясь на последних сказанных им словах, получается, что это как раз я и не делала настолько уж хорошо. Я разрешила всей своей старой, подростковой неуверенности расцвести по новой буйным цветом, проведя год, погрязнув в нищете, и удивляясь, что же черт побери было со мной не так. Затем появился Стэнфорд и смел всю мою неуверенность своими романтическими и ласковыми словами, нежными поцелуями, легкими прикосновениями, заставляя меня почувствовать себя желанной и достойной его внимания, которое он уделял мне. Мне нравится, как я чувствую себя с ним, но я не готова еще двинуться вперед, вот почему я останавливаю его, когда он пытается перейти на другой уровень в наших отношениях.

Стэнфорд вынимает телефон из бокового кармана пиджака, с входящем звонком. Отвернувшись от меня, он начинает быстро говорить про процентные ставки и рефинансирование, во время паузы, он прикусывает нижнюю губу, и я ловлю себя на мысли, что не могу отвести взгляд от его рта. Мне нравится его целовать, мне нравится, когда его руки обнимают меня, но я не испытываю страстного желания от этого. Я не мечтаю о его прикосновениях, когда нахожусь вдали от него и не чувствую, будто бы собираюсь взорваться, если не получу его внутрь себя, как можно быстрее. Как бы я ни старалась я не испытываю страстного желания от чувства, когда нервы напряжены и испытывают боль от страха, что собираешься сделать что-то неожиданное и захватывающее, добиться чего-то, даже немного грязного.

Со мной было такое однажды.

И посмотри, чем это все закончилось.

Полным дерьмом, оставившее ощущение стыда, кем я была и тех вещей, которые я желала.

Поэтому приятно теперь моя новая норма поведения.

Именно это, ты должна чувствовать, когда влюбляешься правильно. Должно быть легко с кем-то, также естественно, как дышать, и именно это позволит вас соединиться, именно так, я и чувствую себя со Стэнфордом. Мы совсем мало знаем друг друга, поэтому я уверена, что остальное придет само. Шесть недель знакомства на самом деле не такой уж долгий срок, когда думаешь об этом. Возможно, нам просто нужно время для страсти и порханию бабочек в животе. Черт побери, может мне нужно все же продвинуться несколько вперед с ним и попробовать свои силы, сделав первый шаг.

Потянувшись через стол, я пробегаю подушечками пальцев по его руке, пытаясь привлечь его внимание. Он поворачивает голову и вопросительно смотрит на меня, я посылаю ему мою лучшую знойную улыбку.

— Тебе что-нибудь нужно? — шепчет он, закрыв рукой микрофон телефона.

— Только тебя, — говорю я ему тихо, подмигнув.

— Что значит у вас нет времени зафиксировать эту ставку? Я отдал вам документы четыре дня назад, — говорит Стэнфорд в трубку, опять отворачиваясь от меня и игнорируя мои попытки флирта.

В его отрицательной колонке появилась еще одна галочка, итак две вещи.

Когда Стэнфорд работает, он не обращает внимания на все вокруг, включая и меня. К этому немного трудно привыкнуть, когда ты была замужем за человеком, который заставлял меня чувствовать себя центром его мира, когда он был дома, и свободен от своих боевых заданий... до следующего раза, когда он добровольно возвращался туда опять, и я начала задаваться вопросом, может он любит своих сослуживцев больше, чем меня.